А я что? Мне только и надо было поскорее отделаться от всех этих бывших мужей и настоятелей. Из вещей у меня была лишь та одежда, что на мне (сменить бы поскорее!), мятый чепчик и кожаная сумочка; естественно, золото я в сумочке не оставила. При себе у меня был платок; разорвав его на несколько частей, я завернула в них по несколько монет и спрятала на себе: что-то в декольте, что-то в ботинках. Не очень удобно, конечно, зато так больше шансов, что золото останется при мне.

Рано утром, когда послушники стали расхаживать по коридорам храма, я покинула келью и вышла, наконец, в город. Сразу после рассвета он не выглядел сонным: по улицам уже вовсю сновали горожанки с корзинами, торговки, мальчишки-разносчики и водоносы. Было достаточно зябко; туман еще только рассеивался над улицами. Вздохнув – волнительно все это – я влилась в поток и двинулась к месту, где, как сказал послушник, собираются пассажиры дилижанса.

Я выглядела так же, как и большинство встреченных мною женщин, по все равно ощущала себя белой вороной, словно надо мной висит указатель: «Самозванка-попаданка!» А еще мне казалось, что каждый, кто бросал на меня взгляд, сразу понимал, что я при деньгах.

«Аня, ё-мое! — пыталась я себя приструнить. — Что ты паникуешь, как девчонка? Лицо кирпичом и шуруй вперед».

И я шуровала – так быстро, как только могла. Ныли мышцы, еще болящие после поездки верхом, и спина, которой я приложилась, упав со стола в келье, тоже заявляла о себе болью, но я игнорировала все эти сигналы – вот сяду в дилижанс, а там уже можно будет себя пожалеть. К счастью, я без проблем добралась до главной площади Кивернесса и сразу увидела то, что искала – многоместный экипаж, запряженный шестеркой лошадей. Многие места в нем уже были заняты, как багажные, так и пассажирские, если выражаться моим языком. Прямо при мне две сухонькие женщины с огромными корзинами взяли два места у некоей рыжей женщины с ободранным локтем. Приметив, сколько они заплатили, я достала серебряный ренк и обратилась к рыжей:

— Мне до Тулаха.

— С ночевкой в Вирринге, — предупредила рыжая и взяла у меня ренк еще до того, как я собралась его ей передать.

— А сдача? — неуверенно спросила я, почему-то оробев перед женщиной.

— Вот тебе, — хмыкнула она и, покопавшись у себя в кармане, дала мне три медных монетки. — Как раз на пирожки осталось. — И кивнула на торговку пирожками, держащуюся поблизости.

У меня как по заказу в желудке забурчало.

— Я же могу позже сесть? — уточнила я у рыжей.

— Позову, — кивнула она и подошла к следующим пассажирам.

А я, оглядевшись, направилась к румяной женщине с корзиной пирожков и взяла у нее несколько с капустой, парочку с рыбой и парочку сладких; я взяла столько, потому что в храме не позавтракала и не знала, будет ли в пути остановка, где можно купить еды. При этом я с тоской поглядела на не самые чистые руки торговки. А не отравлюсь ли я снова? Впрочем, есть ли у меня выбор?

Дилижанс заполнился довольно быстро; внутри оказалось тесно, зато, по крайней мере, не грозила духота – окон в экипаже не было, просто проемы. Устроившись у такого проема, я выдохнула про себя: первая часть квеста выполнена – я села в дилижанс до Тулаха. Осталось лишь вытерпеть долгий путь, пережить ночевку в каком-нибудь трактире в Вирринге, сохранить свои деньги и целой-невредимой добраться до дома барона Даммена.

Даже в комфортабельных условиях любая поездка утомительна. Но я вопреки ожиданиям прекрасно себя чувствовала: сразу после выезда из Кивернесса я заснула и проспала до деревеньки, где экипаж остановился, чтобы сменить лошадей. Следуя за другими пассажирами, я наведалась в специально отведенное место, чтобы сделать свои туалетные дела. Деревенские пригнали к нашему дилижансу телегу с едой и другими товарами; подумав, я решила купить дорожную фляжку и наполнила ее водой из колодца, который стоял неподалеку.

Когда сменили лошадей, дилижанс тронулся дальше и набрал порядочную скорость, так что некоторых даже замутило. Я же с интересом смотрела на холмы, эти бесконечные холмы, сопровождающие нас. Погода стояла прекрасная – солнечно, но не слишком, и немного ветра, в самый раз для свежести. Кто-то из моих попутчиков дремал, кто-то, как и я, глазел по сторонам, а одна женщина ко всем приставала с разговорами. Ко мне пристала тоже – спросила, почему я, такая молодая, еду одна и куда, и не замужем ли я. Я притворилась смущенной, и меня оставили в покое.

Больше мы остановок не делали до самого вечера, пока не прибыли в городок под названием Вирринг. Опять же, повторяя за другими пассажирами, я последовала в ближайший трактир, где взяла комнату и ужин (они были посредственными, но, по крайней мере, я поела горячего и нашла, где переночевать).

А уже следующим утром в дилижанс я села совсем с другими чувствами, чем накануне. Экипаж ехал быстро, остановок для физиологических нужд было как раз столько, сколько нужно, я вовремя купила фляжку, чтобы утолять жажду, и ко мне даже никто не прицепился – не считая той женщины. В общем, я чувствовала себя гораздо увереннее и воображаемый указатель «иномирянка» надо мной поблек.

Мы въехали в другое графство, и холмистая местность с просторным разливом озер сменилась на лесистую; чем дальше мы заезжали в графство, тем ближе, гуще и плотнее становилась стена леса параллельно дороге. Этот лес и зовется Тулахским; у самой его кромки в баронстве Даммена жила раньше Астрид со своей боевой бабушкой.

От усталости я задремала, а потом и заснула; разбудил меня сильный толчок. Заголосили женщины, заволновались мужчины. Ничего не понимая, я высунула голову из проема остановившегося экипажа и увидела перегороженную валунами дорогу.

— Грабители! — вскрикнула одна из женщин, выразив всеобщие опасения. — Нас всех убьют!

Смертельная опасность меня почему-то вообще не взволновала, а вот перспектива быть ограбленной – очень даже. Я, блин, только развелась и только обзавелась деньгами! Что за вселенская несправедливость?

Рыжая женщина, ехавшая вместе с извозчиком впереди, наверняка уже сталкивалась с таким неприятным явлением