Ровно к половине одиннадцатого я пришел к назначенному месту и увидел, что дверь в подвал открыта, а самого Черткова не было. Наверное, внизу меня ждет.

Я прошел за дверь и вскоре услышал странные звуки:

Щелк. Клац. Щелк. Клац.

Знакомое щелканье. Здесь звук был немного другим, но все равно очень похожим. Я припустил вперед, перепрыгивая через ступеньку и вскоре нагнал старика в шляпе.

Щелк. Клац.

Теперь я понял откуда второй звук. Щелкали его суставы, а вот клацанье раздавалось, когда он стучал тростью об камень.

— Проклятые ступеньки… — пробормотал он, спустившись еще с одной высокой ступеньки. — Нет большего наказания для меня, чем хождение по ступенькам. Знаешь, как я бы поступал с теми, кто их везде лепит? Вешал бы на столбах, вот что я бы делал с этими поганцами.

Щелк. Клац.

Ага, если он со мной разговаривает, значит знает, что я позади него.

— Вы меня не дождались, Александр Григорьевич, — констатировал я факт, надеясь, что он как-то прокомментирует его.

— Я же назначил тебе на половину одиннадцатого, а ты опоздал на одну минуту… У меня нет привычки ждать слишком долго.

— Странно, а мне показалось, что я пришел вовремя.

— Значит выкинь свои часы на мусорку, Максим. Ты опоздал на одну минуту.

В полном молчании мы преодолели остальные ступеньки и оказались в подвале. Чертков шел вперед, а я за ним. Вот и дверь в класс Терлецкого, но мы почему-то прошли мимо нее.

Щелк. Клац. Щелк. Клац.

Он сделал шагов пятнадцать, прежде чем я увидел дверь на левой стене подвала. Какое странное дело, все ученики были уверены, что здесь тупик. Но оказывается нет. Есть еще одна дверь.

Учитель вытащил ключи откуда-то из своих одежд, отпер замок и распахнул тяжелую деревянную дверь, за которой была еще одна. На этот раз железная, с круглым смотровым окошком.

Комната оказалась совсем небольшой, примерно как моя комната в общаге. Несколько удобных мягких стульев, стол в углу и совсем крохотная тумбочка рядом с одним из стульев. Вот и вся очень скромная обстановка.

— Садись где тебе больше нравится, Максим, — сказал Чертков и с грохотом захлопнул за собой дверь.

— Здесь что, даже стены железные? — спросил я, с удивлением осматривая эту необычную комнату.

— Угу, — ответил он и медленно присел на один из стульев.

Щелк.

— Ну вот, другое дело, — сказал он, оперся руками на трость и внимательно посмотрел на меня. — Спрашивай, что хочешь узнать.

Неужели у меня прямо на лице написано, что есть один вопрос, ответ на который меня мучает со вчерашнего дня.

— Александр Григорьевич, вы же в опале, так ведь? Как Император разрешил вам заниматься со мной?

— Хороший вопрос, Максим, — прохрипел он с присвистом. — Ты и правда умный парень. Я бы тоже это выяснил перед тем, как начинать что-то делать по моим указаниям.

Он помолчал немного, а я тем временем подумал, что он ошибается. Я и не стану ничего делать до тех пор, пока не узнаю что думает по этому поводу Голицын, которому я в любом случае позвоню после нашего знакомства с Чертковым. Для начала я хочу просто узнать, а о чем вообще идет речь?

— С недавних пор я могу вздохнуть немного спокойнее, — продолжил он. — И ты, Максим, часть сделки, которую я заключил с Императором.

— Как это?

— Детали узнаешь у Голицына, — сказал он и у меня по спине пробежал холодок, от его умения каждый раз попадать в точку. — Вообще-то, я не должен лезть во все это дерьмо, но Романов сделал мне предложение, от которого было очень трудно отказаться. Я не смог и именно поэтому я здесь.

— Какой интересный старик, — сказал Дориан. — В нем есть какая-то необычная сила… Совсем незнакомая мне… Ты чувствуешь ее, мой мальчик?

Хмм… Хороший вопрос… Что-то такое необычное было… Вот только, что это такое?

Глава 4

— Ты чего такой напряженный, Темников? — спросил Чертков, подождав пока я переварю последнюю информацию насчет того, что он догадывается о моем желании поговорить с Голицыным.

— Да вроде бы обычный, — соврал я и сделал вид, что расслабился, и немного обмяк на стуле.

— Не дергайся и успокойся, сегодня ничего особого делать не будем. Это так, скорее вводная лекция. Я тебе просто немного прочищу мозги и избавлю их от шелухи, которая там накопилась, — он немного подвигал своей ногой и она характерно щелкнула. — Ты не обращай внимание, я просто не могу долго сидеть в одной позе — нога начинает болеть. Каждый раз приходится ее немного поправлять, так что привыкай. Тебе придется смотреть на это очень долго.

— Да меня это не раздражает совсем, — пожал я плечами. — Надо, значит надо.

— Ну и славно… — он поерзал на стуле усаживаясь поудобнее и на это у него ушло не меньше минуты.

Похоже у старика проблемы не только с ногами, но и со всем телом. Интересно, что могло с ним случиться?

— Александр Николаевич сказал мне, что ты хочешь стать черным магом, я правильно его понял?

— Угу, думаю об этом. Чем дальше, тем больше. Постараюсь, чтобы у меня это получилось.

— Мысль хорошая и правильная, — похвалил меня Чертков. — В твоем возрасте уже нужно задумываться о своем будущем. Немного занятий в этом мире, которые могут тебя также быстро вознести наверх, как эта должность. Очень почетная, между прочим, должность.

Ну это я и сам прекрасно понимаю. Если бы это было не так, не стал бы Лешка постоянно носиться с этой мыслью в голове, как дурень со ступой.

— Только одного старания здесь мало, Максим. Во всяком случае, не в этот раз. Я тебе сейчас начну говорить вещи, которые должны остаться между нами. Если захочешь языком почесать, то единственный человек кому ты можешь об этом рассказать — это Голицын. Понятно говорю?

— Я по-русски хорошо понимаю, Александр Григорьевич. Все слова, что вы сказали, мне знакомы.

Чертков посверлил меня своими выпученными глазами-буравчиками, а затем его морщинистое лицо растянулось в улыбке.

— Да, мне