Если так подумать, решение той визажистки было вполне логичным. Она слила негатив и раздражение в сеть. Уволили-то ее действительно из-за Хару, а он — вечное напоминание о ее позоре — сейчас на волне популярности. Сделала она это, особо не задумываясь о последствиях. Увидела, к чему все привело, испугалась и пошла на попятную, ведь суды в Корее — занятие недешевое, особенно, если шансы выиграть минимальны, ведь уволили визажистку с указанием причины.

Удивляло, что это не просчитали Чо Вонги и Им Минсо. Но, возможно, они тоже были шокированы наглостью визажистки и готовились к худшему. А получился тихий пшик вместо громкого взрыва.

Пропали ли после этого статьи в интернете? Нет. Только теперь Хару даже в новостях обсудили. Не особенно лестно, к слову — «Айдол потребовал увольнения сотрудницы за негативные комментарии в адрес мемберов его группы». В новостном контексте это звучало скорее так, будто Хару просто не любит, когда его критикуют. На NBS это тоже попало в новостной выпуск, но, поскольку Хару принадлежит дочернему агентству, из этой новости сделали сюжет о важности благоприятного психологического фона в рабочем коллективе. Ага, так корейские старшие менеджеры и перестали оскорблять стажеров. Но радовало, что об этой теме вообще заговорили в новостях, все же проблему унижения младших в Корее обсуждают крайне редко.

Но Хару все равно было очень неприятно видеть все эти новости. Такое гадостное ощущение, как будто кто-то залез в его дом и ведет оттуда репортаж, хотя скандал и выеденного яйца не стоит. Да и битвы фанатов немного огорчали. Роуз защищали Хару яростно, временами явно переходя черту — оскорбляли всех подряд, превознося характер и принципы Хару до небес. Тоже приятного мало: снова появилось ощущение, что к-поп фанатки — какие-то опасные для общества истерички. А он только научился любить этих сумасшедших девчонок…

Из-за всего произошедшего было морально сложно выйти к прессе в пятницу днем. Причем Хару даже не нужно было отвечать на вопросы — это была просто рабочая поездка из Сеула в Токио… но в аэропорту состоятся традиционные проводы айдолов…

Как раз накануне к Хару приходила стилистка, Ким Гёнхи. Она не ездила на мероприятия, занималась исключительно повседневным стилем ребят и сложными «концертными» образами. По контракту они не могли покупать себе одежду без одобрения стилиста. Но в магазин она с ними не ходила, доступна была не всегда, при этом одежду приходится периодически обновлять, особенно, когда ты постоянно под прицелом фотокамер. Поэтому практически сразу пришлось перейти на формат «отправка фотографии купленной вещи до отрывания бирки». Гёнхи могла потребовать вернуть вещь в магазин, если та категорически не подходила стилю айдолов, но такое происходило крайне редко.

Но в этот раз у Хару скопилось слишком много вещей, да и совет по стилю от профессионала лишним не был, поэтому он попросил стилистку зайти и проверить его гардероб лично. Гёнхи долго рассматривала покупки, что-то попросила даже примерить. Заметно было, что она была немного обескуражена выбором Хару.

— Когда мы формировали твой образ, одежда была максимально простой, базовой, — сказала она, — У тебя достаточно яркая внешность и ты можешь позволить себе минимализм. Но это… это уже совсем не минимализм. Вот эта куртка… вживую она даже лучше, чем на фото, которое ты мне присылал. Такая потертая коричневая кожа — чистый гранж. Свитера с барахолки вообще изумительные, выглядят дорого, я бы не подумала, что они старые и ношеные. Но все это… уже не минимализм. Ты как… не знаю… тут какая-то эстетика рок-музыканта из северного городка, который вынужден работать в офисе — у тебя много свитеров и кардиганов, брюки, все мягкое и уютное, а на контрасте — эти кожаные куртки, джинсы, футболки с символикой рок-групп. Я могу предложить подобрать тебе больше аксессуаров для всего этого. Будут очень к месту как объемные сумки, типа спортивных, но из натуральной кожи, так и маленькие мужские. Идеально подойдут массивные ботинки типа армейских и кроссовки нужны такие… как будто поношенные. Кеды можешь смело сочетать с брюками — это и модно, и тебе идеально подойдет. Бижутерия лишней тоже не будет.

— То есть — все нормально, могу оставлять? — уточнил Хару.

Гёнхи кивнула. Она задумчиво перебирала вязаные жилетки — Хару их не фотографировал, хотя купил давно, просто не был уверен, что хочет носить.

— Эти ты не носишь? — спросила Гёнхи, беря в руки две самые яркие.

Хару кивнул:

— Это была импульсивная покупка. Мне сделали большую скидку за то, что я взял несколько, но дома стало понятно, что нравятся только эти две.

— Я бы выкупила их у тебя для нашего архива вещей, — сказала Гёнхи, — Вот эту широкую вообще можно на голое тело — Чанмину или Шэню такое прекрасно подойдет.

— Черт, — досадливо обронил.Хару, — Нужно было те рубашки Versace тогда купить для агентства…

Гёнхи, удивленно посмотрев на Хару, потребовала объяснить — что за рубашки. Хару рассказал, как они наткнулись на сына разорившегося богатея, который распродавал его гардероб, похожий на мечту корейского бандита.

— Рубашки по пять тысяч вон? — возмутилась стилистка, — И ты не купил? Что же ты… В следующий раз — бери. Даже если не понадобится агентству, я помогу привести в порядок и перепродать подороже. Не переживай — никто не узнает, что ты в этом участвуешь.

Хару расспросил девушку — есть ли у нее знакомые портные. Оказалось — есть. Так Хару рассказал и о пяти костюмах, которые надо бы перешить на дедушку, потому что маме сложно работать с такими моделями. Она обычно несколько дней собирается с силами, чтобы начать распарывать качественную вещь. Созвонились. Договорились, что бабуля и мама привезут вещи на перешив.

— Блошиные рынки — это целая культура, — сказала Гёнхи, — Фанатам это кажется интересным, модной прессе — достойным восхищения. Надевая откровенно старые вещи, ты оказываешься особенно привлекателен для модных блогов. Надевай завтра в аэропорт вот эту куртку.

— Да я и так постоянно в ней, если не на расписании, — ответил Хару, — Честно говоря, длинное пальто не очень-то удобно носить в такую погоду, поэтому