- Подойди. - Приказал понтифик брюзгливо.

- Надеюсь, у тебя действительно есть дело, ради которого я встал на ноги. - Проворчал понтифик, дождавшись, когда епископ подойдёт поближе.

- Более чем, и мне хотелось бы поговорить о нём наедине. - Произнёс Освальд осторожно. Меньше всего ему хотелось, чтобы старик счёл эту просьбу угрозой.

- Поговорить... Наедине... - Повторил понтифик, тяжело дыша. - Ну, пойдём... всё равно, если я тут останусь ещё немного, то меня отсюда вынесут... вперёд ногами. - Проговорил понтифик, осторожно спускаясь с возвышения, дышал он при этом с отчётливым клёкотом. Освальд знал, конечно, что жить понтифику осталось недолго, но одно дело знать это с чужих слов, и совсем другое — наблюдать подступающую смерть воочию.

Едва понтифик спустился с возвышения, к нему немедленно подскочило несколько, закутанных в рясы с глубокими капюшонами, фигур. Несколько секунд епископ наблюдал за процессом снятия ритуальных одеяний. Учитывая их весьма почтительный вес, это было нелишним. Наконец, понтифик остался лишь в тонкой белой сорочке, и его болезненное состояние стало ещё более очевидным. Сухие тонкие руки пришлись бы в пору мумии, а не живому человеку, и не только руки. Понтифик, куда больше напоминал ожившего труп, чем живого человека. И всё же он был всё ещё жив. 'Пока жив' — Подумал Освальд, и с некоторым удивлением обнаружил, что вовсе не хочет смерти старика.

Тем временем понтифик с облегчением вдохнул, избавившись, наконец, от тяжёлых ритуальных одежд, и тотчас закашлялся. Откашлявшись, наместник бога на земле двинулся к неприметной двери позади алтаря. Последовав за ним, Освальд очутился в сравнительно небольших покоях, наполненных тяжёлым запахом смертельно больного человека и не менее тяжёлым запахом лечебных трав.

- Так о чём ты хотел поговорить? - Спросил понтифик, добравшись до кровати.

- О надвигающейся беде. - Ответил епископ, терпеливо выждав, пока понтифик, устроится поудобней.

- Если ты о грядущей грызне за моё место, то лучше уходи. - Проворчал понтифик.

- Нет — покачал головой Освальд. - Это сущий пустяк в сравнении с тем, что сейчас происходит в святом городе.

- Говори. - Приказал понтифик заинтересовавшись.

- Две недели назад мои люди захватили заражённого кукловодом клирика. - Перешёл к делу Освальд. - Боюсь, скверна проникла в наши ряды.

- Невозможно! - Рявкнул понтифик, голос его на мгновенье обрёл былую властность.

- Именно поэтому я не доложил об этом сразу же. Две недели мои люди потратили на то, чтобы убедиться в том, что захваченная тварь — кукловод.

- И где она сейчас? - Подался вперёд понтифик.

- Уничтожена, в очищающем пламени. - Склонил голову епископ.

- Хорошо. - Откинулся на подушки понтифик. - Но ведь это не всё, верно? Говори, зачем ты сюда пришёл, чего хочешь от меня добиться.

- Сан архиепископа и пост первого кардинала, ваше святейшество. - Озвучил свои амбиции Освальд, и тут же продолжил, — до того момента, что я не вычищу эту гниль из наших рядов, затем готов вернуться к своему текущему положению.

- Неплохо. - Усмехнулся понтифик. - Не пытаешься торговаться, не угрожаешь скрыть информацию, не требуешь назначить тебя моим преемником, и, как всегда, скромен, всё лишь бы и дальше тебе особо не мешали радоваться жизни.

- Благодарю за щедрость, ваше святейшество. - Почтительно поклонился епископ.

- Гвардия Престола в твоём распоряжении. - Продолжил свою речь понтифик. - Рекон! Ты всё слышал? - Крикнул куда-то в сторону старик, портьера слева от ложа понтифика отошла в сторону вместе с внушительным куском стены, заставив сердце епископа похолодеть от страха. Освальд замер в нерешительности. С одной стороны, понтифик согласился с его предложением, с другой же — разговор явно подслушивали, и раз уж наблюдатель решил показаться, значит, что-то пошло не так. Однако несмотря на страх и панические мысли, Освальд не двинулся с места, впрочем, продиктовано это решение было вовсе не храбростью, а тем фактом, что сбежать всё равно не удастся.

- Знакомься, это брат-рыцарь Рекон, из ордена Пылающего Креста. - Представил вошедшего через тайный лаз мужчину понтифик. Однако едва свет масляной лампы упал на вошедшего, как стало ясно, что понтифик опустил изрядную часть титулов. Пурпурная накидка паладина с вышитым посередине крестом и серебряная фибула в виде геральдического символа ордена пылающего креста говорили о том, что простым братом-рыцарем его назвать может разве что понтифик. Но взгляд епископа приковала вовсе не накидка или фибула, куда больше Освальда впечатлила свисающий на простой стальной цепочке символ 'защитника веры'.

- Спасибо, его помощь будет неоценима. - Поблагодарил Освальд, с трудом, разомкнув губы. Защитников веры во все времена было немного, и сейчас их было чуть меньше десятка. Любой из них владел полномочиями, сравнимыми с кардинальскими, но при этом они не подчинялись даже понтифику. В определённых случаях они даже имели право сместить понтифика. Так что неудивительно, что Освальд несколько долгих мгновений не мог собраться с мыслями.

- Можешь не благодарить. - Махнул сухонькой рукой понтифик, став на миг похожим на доброго дедушку, смущённого горячей благодарностью внука.

- Тогда позвольте мне приступить к делу. - Ещё раз поклонился епископ, только в этот раз поклон вышел чуть резче, чем полагалось. 'В помощь, конечно, так я и поверил тебе старый пень, этот рыцарь будет твоим наблюдателем и моим палачом, если я оступлюсь' — мелькнула в голове епископа.

Спустя полчаса Освальд вышел из-под арки, с которой собственно, и начинался храмовый комплекс, занимающий едва ли не пятую часть города. Вслед за епископом тяжело шагал закованный в доспехи с ног до головы рыцарь. Алая накидка с изображением пылающего креста, и множество прикреплённых к доспеху реликвий сообщала всем, что рядом с епископом идёт паладин. Люди почтительно расступались, женщины и дети тянули руки в надежде на благословение, однако подойти ближе никто не решался. Проигнорировав толпу, Освальд добрался до своей кареты и, подождав, пока паладин