— Хорошо, обещаю вам, — пробормотал Бурков. — Уберите эту жуть от меня.

Когда корни исчезли, редактор газеты аккуратно встал и оглядываясь направился в сторону дома, затем пошёл быстрее, потом побежал.

— Портфель забыли! — крикнул ему Михаил, засмеявшись, затем обратился ко мне: — Ну ты и вошёл в роль, Ярослав. Даже я на секунду поверил, что ты можешь убить бедолагу.

— Пришлось импровизировать, — хмыкнул я. — Ну что, поехали обратно? Дело сделано.

— Да, сейчас, отчёты передадим в штаб и домой, — отозвалась Ксения.

Когда я вернулся в лавку, близился полдень. Меня встретил бодрый и жизнерадостный Митрофан Игнатьевич.

Я передал ему выручку за последнюю неделю. На пятнадцать тысяч наставник уставился, будто перед ним я выложил гору золота. Хотя по сравнению с тем, сколько лавка приносила ещё месяц тому назад, наверное, так всё и было.

А когда я продал два уникальных зелья Итора за восемь тысяч рублей и половину передал наставнику, он нервно хихикнул, затем громко рассмеялся.

— И это ещё не всё. В общем, я арендовал большое здание, недалеко от лавки, — признался я. — Хотел сделать вам сюрприз.

— Это же просто шедеврально! Теперь мы можем нанять людей! — воскликнул Митрофан Игнатьевич. — Там поставим лабораторию! Ты ведь говорил, что заказал оборудование.

— Да, оно должно приехать, — я взглянул на часы, — через два часа, из Усть-обнинска.

— Сколько я должен? — наставник сразу же приготовился отсчитывать купюры.

— Нисколько, Митрофан Игнатьич, — успокоил я его. — Я ведь купил это за деньги, вырученные с торговли в вашей лавке.

— Нет уж, Ярослав, — нахмурился наставник. — С этих пор это наша лавка. Мы с тобой партнёры.

Мы пожали друг другу руки, и, разумеется, я понимал, что произошло. С этих пор начался новый этап моего развития. Теперь это наш общий бизнес. И я уже не помощник, а полноценный партнёр.

— И ещё, Ярослав, давай договоримся сразу, — заблестел взглядом Митрофан Игнатьевич. — Доход со всех именных лекарств, которые ты продаёшь в лавке, забираешь себе. А там уже распоряжайся на своё усмотрение. Можешь вкладывать в наш бизнес, либо трать на свои нужды. Это уже по твоему желанию.

— Благодарю, Митрофан Игнатьевич, — кивнул я, заметив, что это вполне справедливое и мудрое решение.

Брон вновь закряхтел, затем чихнул, и Митрофан Игнатьевич напрягся.

— Ты слышал это? В раздевалке, — пробормотал он.

— Я вам не рассказал ещё кое-что, — признался я. — Только воспримите это спокойно. И больше никто об этом не должен знать, кроме нас с вами.

— Ты о чём, Ярослав? Ты кого-то скрываешь в нашей лавке? — напрягся старик.

— Пойдёмте, я всё покажу, — предложил я.

К слову, хозяин лавки воспринял новость об энте довольно спокойно. Хотя поначалу воскликнул и отшатнулся, когда Брон недовольно заворчал на него.

— Так, мне надо присесть, — охнул старик и опустился на скамью, рядом с сидевшим на ней энтом. Тот болтал ногами, затем чихал, сбрасывая тем самым с себя кусочки потемневшей коры. А Митрофан Игнатьевич аккуратно косился в его сторону.

— Это нужно понять… и принять… так, — пробормотал старичок. — В нашей лавке живой энт.

— Уж точно не мёртвый, — проворчал Брон. — Не дождётесь.

— Да я не в том смысле, — нервно хохотнул Митрофан Игнатьевич. — Я просто очень удивлён. Ты как сюда попал.

— Брон не очень хорошо себя чувствует, поэтому промолчит, — вновь проворчал энт и залез в мою сумку. — Брон хочет домой.

— Сейчас я отнесу тебя, дружок, — успокоил я его.

В общем я рассказал всю историю Брона Митрофану Игнатьевичу. Как он появился, что с ним случилось, и то, как мы пытаемся найти следы браконьеров, блуждая по лесу.

— Да-да, эти демоны в облике человеков хорошо заметают следы, — высунулся из моей сумки энт, вклиниваясь в наш разговор.

— Да, удивительная история, — выдохнул старик. — Я узнаю у двух егерей, они дежурят в окрестностях Родниково.

— Мы там уже были, но следы путаются, а потом обрываются, — объяснил я ему.

— Всё равно спрошу, может видели их… или что-нибудь странное, — продолжил старик. — У реликвии должен быть очень сильный фон, а у егерей есть приборы, замеряющие его. Так что могут что и рассказать интересное.

— Ну хорошо, — согласился я. — Если что-то узнаете — сообщите.

— Сразу же сообщу, конечно, — пообещал Митрофан Игнатьевич.

Сразу после этого я отнёс Брона домой. Посадил его на подоконник, и услышал в ответ тяжёлый вздох.

— Что случилось? — спросил я.

— Брону становится хуже, — признался энт. — Сердцевину будто подожгли, и ещё её начинает выкручивать.

— Тем более, хорошо, что ты останешься дома, — кивнул я. — Игнат присмотрит за тобой.

— Брон сам за собой присмотрит, — пробурчал энт, а потом замер и вновь перешёл в состояние, похожее на медитацию.

Я вернулся в лавку, раздумывая по пути, что же всё-таки произошло с питомцем. Может он настолько связан с сердцем леса, что так чувствует его гибель? Или он действительно приболел? Но чем болеют энты? Никто этого не знает, даже сам Брон. Ведь его это состояние застало врасплох. Он потерян и это очень хорошо видно. А возможно так на него повлияли и пары, которые он вдыхал в лаборатории, наблюдая за производством моих зелий. Вариантов — море.

Я решил отпустить эти тревожные мысли и вернуться к работе.

В кратчайший срок, в течение часа мы осмотрели новое здание, которое оказалось очень просторным. Я выбрал в качестве лаборатории самое большое помещение.

А Митрофан Игнатьевич уже пригласил помощников. Толковых выпускников Академии, которые всё это время прозябали в глубинке, никому ненужные, забытые. Они торговали на рынке неподалёку. Старик их собрал очень оперативно и подписал договора об устройстве в качестве ассистентов.

Судя по их загоревшимся глазам, они обрадовались такой возможности поработать по своей специальности. И, когда привезли оборудование, колбы, штативы и много стандартных ингредиентов, которые я заказал вместе со всем остальным, три парня и две девушки приступили к приведению в порядок новой лаборатории.

Я ещё раз обошёл с Митрофаном Игнатьевичем здание, сообщая, что планируется массовое производство лекарств, причём по новой технологии.

Затем