Обрадовался Александр Андреевич и переселенцам из поморов. Которых впечатлили рыбные и меховые промыслы, а климат им привычный. Потом мне рассказали, что поморы и постройки возводят, умело, тёплые и надёжные, хорошо защищённые от гниения, чем ускорили рост числа поселений в суровой Аляске.

Но мне не терпелось поскорее прибыть в новый порт, в Галичье, поэтому спустя всего три дня суда вновь вышли в открытый Тихий океан. Две недели хода и вот уже знакомые горы и береговые скалы. Скоро, скоро!

Но жестокий шторм, продолжавшийся четверо суток, разметал флотилию. Ещё двое суток собирались. Не досчитались четырех кораблей. Пропал фрегат и три купца. Семь судов едва шли сильно побитые. Как договаривались, прождали до следующего утра и, опечаленные столь досадной, у самого финиша, потерей, снялись с якорей, время дорого.

23 июля, подоспела пора заготовок на год. Нас ждут. На долю переселенцев засеяли поля, имеющимися руками весь урожай не собрать.

Все путешественники-мореплаватели радуются, свежий тёплый ветерок, яркое солнце, мягкие волны, а мне муторно: что, если останусь тут навсегда? Входим в бухту Сан-Франциско, справа одноименный Испанский городок, но нам левее, на Российский берег.

Непоседливый старший сынишка Резанова, сорванец Петька запускает бумажный самолётик с борта Юноны за полверсты до пирса. Модель круто идёт вниз, но на полпути к воде выправляется и устремляется к берегу, а я вдруг загадываю: Если коснётся берега, значит, моя миссия завершится удачно, если утонет, то потратил время и силы понапрасну. Слежу за летающей безделушкой с болезненным вниманием. Но вот самолётик круто сворачивает и устремляется прочь от земли, в открытое море, сердце защемило. Краем глаза вижу, как рядом Прокоп в парадном мундире с орденской лентой машет встречающей Анхелике, как на купеческих и военных судах свободные члены экипажей и переселенцы взволнованно галдят вдоль бортов, но ничего из окружающего не осознаю, внимание сосредоточено на игрушке. Самолётик плавно разворачивается к точке прибытия, облегченно вздыхаю, но тут летун "клюёт носом", а навстречу ему тянется гребень отбойной волны, рукой пены бросается на добычу...