Данби была очень удивлена звонку, но внимательно выслушала и устало вздохнула:

— Да когда ж этот серпентарий прореживать начнут?

Шэнь не сдержался — тихо засмеялся. Новенькие начали заниматься чуть больше месяца назад. Все это время к детям присматриваются, чтобы где-то еще через месяц выгнать самых бесполезных. Но до этого момента их действительно слишком много.

— Я поняла, спасибо, — сказала Данби, — Проведу с ними воспитательную беседу. И с Сольги тоже, потому что мне ни она, ни Наён ничего не говорили…

— А ты бы сказала? — иронично уточнил Шэнь.

Данби замолчала. А потом печально вздохнула:

— Порицание за стукачество — худшая традиция нашего общества. Еще раз спасибо. Я пошла.

Она сбросила звонок. Тут Шэнь увидел Хару — и не смог сдержать улыбки. Хару с утра был в джинсах. На улице периодически шел дождь, было грязно, поэтому Хару еще по дороге в студию заправил джинсы в ботинки. Свитер с высоким горлом, поверх — кожаная куртка, купленная на блошином рынке, перчатки, объемные наушники вместо шапки. Но особую изюминку его образу придавала гитара в чехле.

— Почему ты всегда так хорошо выглядишь? — смеясь, возмутился Шэнь. — Напялил на себя все подряд, а вид все равно классный.

Хару задумчиво посмотрел на свои ноги — джинсы-то не узкие, из ботинок торчали «парашютами».

— Завидуй молча, — ответил он, укладывая гитару на стойку. — И я не думаю, что хорошо выгляжу.

Он снял наушники и перчатки, кинул поверх чехла.

— А что за гитара? — с любопытством спросил Шэнь.

Вернулся Юнбин. Хару, немного недовольно, рассказал о том, что Роун его практически вынудил учиться играть на электрогитаре, перевел какую-то русскую песню и вообще… Роун — тот еще тиран.

И Шэнь, и Юнбин посмеивались, слушая Хару.

— Но альбом у вас с Роуном получился классный, — заметил Шэнь. — Мне практически все песни нравятся, даже не могу выбрать любимую.

— «Salty skin» мне будет немного неловко петь, но «Splash» — очень крутая, — добавил Юнбин.

— Это все Роун, — стеснительно заметил Хару. — Я просто сидел, пил чаек и вредничал.

Шэнь хмыкнул: легко представить эту сценку. И вряд ли Роун считает, что Хару «просто вредничал».

— Интересно, какой будет баллада? — продолжил Юнбин. — Хочется уже поскорее все записать… Снять клипы…

— И снова месяц сбитого графика сна, потому что нужно продвигать песни? — с улыбкой спросил Хару.

— Было не так уж плохо, — пожал плечами Шэнь, — Хотя я бы предпочел остаться без родительского контроля на телефоне. Иногда было слишком скучно ждать начала записи.

И они начали обсуждать все, что произошло с ними за прошедший после дебюта месяц. Удивительно: продвижение закончилось позавчера, а они уже все совсем не против начать следующий круг.

Они заговорились, поэтому Шэнь так и не рассказал Хару о том, что они видели в агентстве…

Глава 28

Плохое и хорошее

Съемки выпуска с обсуждением «Властелина Колец» начались еще до обеда — на студию приехали к десяти утра. Сначала все шло так же, как в прошлый раз — Хару переоделся, стилисты сделали макияж, затем вышел на площадку и со всеми поздоровался. Но в какой-то момент к Хару подошла Пэгун и кое-что рассказала.

Рейтинги у трех первых выпусков шоу очень высокие. Многим понравился формат обсуждения книг, музыкальные вставки, да и ведущие подобрались интересные, дуэт Ким Ухёка и Чу Хёнсоба сочли крайне удачным. Из-за этого внезапно, практически в последний момент, заменили одного из участников выпуска.

Пак Ёрим — телеведущая. На NBS она участвует в нескольких проектах — есть собственное ток-шоу в праймтайм, плюс, ведет что-то утром воскресенья. Хару не смотрел ни одного, но в Корее она достаточно популярна. Как оказалось — ее еще и нередко осуждают за манеру разговора во время интервью, за грубые вопросы и неуместные комментарии. Но шоу она все еще ведет. Спрашивается — почему? Все просто — замужем за нужным человеком. Это один из акционеров телеканала, входит в совет директоров, занимается каким-то там развитием. В общем — большая шишка. И свою супругу продвигает весьма активно.

Пак Ёрим довольно красива, но все же не настолько, чтобы ее внешность считалась выдающейся. Небольшого роста, волосы чуть ниже плеч, одета в зеленое платье. У Хару тоже была зеленая рубашка, просто другого оттенка, поэтому практически с порога Пак Ёрим заявила: «Пусть парень поменяет рубашку».

Хару немного удивленно замер. Режиссер шоу вежливо заметила:

— Госпожа Пак, у нас на площадке нет строго дресс-кода, а у участников нет правила брать запасную одежду.

— Как это нет? — недовольно спросила Пак Ёрим, — Это верх непрофессионализма. С собой нужно иметь как минимум два комплекта запасной одежды. Меня не волнует, где он себе возьмет одежду сейчас, пускай переодевается.

— Госпожа Пак, — начала было режиссер, но Пак Ёрим раздраженно прервала ее:

— Не забывайте, с кем вы разговариваете! То, что у вас были высокие рейтинги, вовсе не значит, что вы можете делать, что вам в голову придет. Зеленую. Рубашку. Нужно. Снять.

Рубашка, как и в прошлый раз, была рекламной. Замены, разумеется, не было. Но Хару все же немного поклонился режиссеру, собираясь выходить с площадки. Режиссер смотрела на него с явным сожалением во взгляде. Хару понимал, что она ничего не может сделать с произволом жены начальника, как не сможет ничем помочь и Чу Хёнсоб. Так что Хару придется переодеться.

Самый простой вариант — надеть то, в чем он приехал. Черную водолазку он купил на блошином рынке, она очень мягкая, но простая. С черными брюками будет выглядеть мрачно и скучно, о чем он и сказал Суа.

— Знаешь, у меня с собой есть кафф, — сказала она.

— Что такое кафф? — удивился Хару.

Но Суа уже достала из сумочки пакетик, внутри которого оказалось еще несколько других пакетиков — по-видимому, она то ли забрала заказ из интернет-магазина, то ли отоварилась в бижутерном бутике с утра пораньше. Кафф — это практически сережка, просто тут не нужен прокол в ухе и крепится кафф не на мочку. Кафф, про который говорила Суа, был большим, он оплетал все ухо — как верхнюю его часть, так и часть мочки, а еще с него свисали какие-то цепочки. Чтобы его вообще было видно, Суа собрала