Наконечник они выбрали тупой — это нечто, отдалённо напоминающее башку барана с витыми рогами.

Мои врата, естественно, совсем не предназначались для таких воздействий, поэтому рухнули с шестого удара. Да, строитель из меня так себе, как и из моих селюков, но свою задачу врата выполнили — они поддержали иллюзию, будто бы я не хочу, чтобы гоблины проникли внутрь…

Но просто так, бесплатно, я им этого не позволю!

Занимаю стойку «Летящего марлина» и кастую ледяную воду.

Мастер стихии воды из меня тоже говённый, поэтому водички вышло мало, но вышло — я взбодрил гоблинов. А дальше я встал в стойку «Голосящего аиста» и направил на оттаскивающих таран гоблинов поток ледяного ветра.

Эффект был совсем не тот, какой я ожидал. В моём представлении это должна была быть перманентная заморозка на месте, но уже видно, что это максимум простуда завтра или послезавтра…

«Ну, ладно», — подумал я.

Вот и выявился главный недостаток закалки тела — магические финтифлюшки получаются гораздо слабее, чем у спецов по стихиям.

Дора бы заморозила этих уёбков тупо потоком ледяной воды — сейчас она способна на такое. А если бы этого оказалось мало, то прихуярила бы их каменной стеной, выращенной прямо из земли.

Но утешает то, что Маркус бы тут обосрался — стихия Металла очень слабо помогает в таких открытых боестолкновениях.

Подтягиваю к люкам на надвратном выступе ящик с камнями и начинаю ронять на головы гоблинов каменюки весом по пять-шесть килограмм. От таких даже строительная каска помогает плохо.

Меткими бросками угандошиваю четверых латников, а потом понимаю, что уёбки уже оттащили таран и начали проникать внутрь деревни. Как и запланировано…

Вынимаю княжий меч из ножен и иду к лестнице. А по ней уже поднимаются несколько гоблинов. Протыкаю удивлённую морду, а та падает и забирает с собой ещё две морды.

Спрыгиваю на них и убиваю пытающегося встать латника ударом ноги по башке. Третьего упавшего гоблина протыкаю мечом в глотку. Потекла кровь и запахло железом — сейчас будет жестокая мясорубка.

В деревню входило подразделение под штандартом «Гоблинская башка в золотой короне». Позолоченные полупокеры двигались чуть ли не маршем и не спешили переть на меня. Они хотят атаковать меня всем подразделением, чтобы завалить толпой. И это разумная тактика, которая может сработать.

Когда все гоблины прошли врата, я обежал опорную колонну надвратной башни и начал, что есть сил, толкать «заслонку». Моё гениальное изобретение претерпело ряд изменений — оно обито стальными полосами и упирается в частокол пятью точками, а не четырьмя. Пятая точка появилась внизу — я вбил десяток брёвен в основании врат, чтобы «заслонка» упиралась в них, когда гоблины начнут тарабанить по ней вторым тараном.

— Ну что, содомизированные мартышки? — обернулся я к охуевшим от произошедшего гоблинам. — Пизда вам пришла, да?

— Шахум ну глоб! — рыкнул самый модненький из позолоченных гоблинов. — Ма агхурз пушдуг-изиш!

У него на шлеме был красный плюмаж, а на стальном щите изображался золотой лев на красном фоне.

— Эй, Джейме Ланнистер! — обратился я к нему. — Тебя я убью последним! Нет, не так! Я засуну тебе в жопу голову вон того подсвинка, а твою голову засуну в его жопу — будете, блядь, этим змеем, как его…

Блядь, был же дракон, который жрал свою жопу и знаменовал тем самым бесконечный цикл или что-то в этом духе! Забыл…

— Короче! — сказал я. — Вам всем крышка, макаки-гейши! И сейчас настал кульминационный момент в вашей жизни! Сейчас я даю вам шанс сложить оружие — обещаю соблюдать Женевскую конвенцию и не слишком часто пиздить вас палками!

Но, как обычно, не послушали.

— Кридаш! — указал в мою сторону самый модненький гоблин.

Догадываюсь, что это значит что-то вроде «Убить его!» или «Взять его!»

Взмахиваю мечом, но занимаю не боевую стойку, а стойку «Прыгающей саламандры». Из моей левой ладони вырывается небольшой сгусток магического пламени, который пролетает десяток метров и падает ровно в солому.

Соломой я устелил всю дорогу от врат к блокгаузу, а чтобы хорошо горело, полил всё это смесью из рапсового и камелиевого масла — такое нашлось в запасах деревни, но отдавали его мне очень неохотно.

«Жизнь висит на нитке, а думают, блядь, о всякой хуйне!» — подумал я, наблюдая за тем, как под ногами гоблинов разгорается солома.

В воздух поднялся чёрный дым, гоблины начали кашлять, а я бросился прямо к ним.

Одним мощным ударом срезаю голову копейщика, уклоняюсь от тычка копьём, легко пересиливаю инерцию меча и отрезаю лицо второму гоблину с копьём. Лицо, реально, отрезано начисто — на доли секунд стало видно мозг, носоглотку и двигающийся язык, а затем всё это залило кровью. Жесть!

Апперкотом сношу топориста, представляющего для меня определённую опасность, после чего перерубаю копьё, устремившееся мне в грудь.

Копьё — это хорошее оружие, возможно, лучшее изобретение человечества. Мастер Фань как-то сказал, что копьё считалось священным у «земляных людей», которых поработил и истребил Цинь Шихуанди.

Пламя разгорелось в полную силу, поэтому гоблинские латники начали подгорать. Вся улица уставлена высоким штакетником, чтобы ублюдки никуда не делись. Им осталось только два варианта: либо переть на меня, либо бежать к блокгаузу.

И гоблины выбрали оба варианта — часть попёрла на меня, а часть побежала дальше по улице, по пылающей промасленной соломе.

Я же не терялся в лазерном дыму, а рубил головы и конечности.

Реакция у гоблинов примерно на уровне обычного человека, поэтому убивать их мне нетрудно, даже несмотря на то, что передо мной закованные в латы профессиональные воины…

Три десятка гоблинов спустя солома догорела, а оставшиеся гоблины вдруг поняли, что теперь их не так уж и много, как раньше.

Их соратники снаружи пытаются прорубиться через «заслонку», но я её надёжно заблокировал, поэтому им поможет только неебическая удача.

Решаю, что хватит действовать от обороны. Поднимаю первое попавшееся обезглавленное тело в позолоченных латах и бегу на вновь выстроившихся захватчиков.

Бросаю тело, из горла которого всё ещё течёт кровь, в строй гоблинов, а затем врываюсь вслед за ним. Бью латников кулаками, ногами, княжьим мечом, а гоблины терпят.

Нет, они пытаются поразить меня мечами и древками своих копий, но мне такое, как слону дробина.

— Толстый улыбается — шоу продолжается! — выкрикнул я и срубил голову упитанному гоблину.

Перехватываю его голову и бросаю в копейщика, очень умело воткнувшего наконечник