— Росс, — сказала я и взяла его за руку, — мне очень жаль, что так все вышло. Но я не вижу в тебе плохого. Знаешь, почему? Потому что видела, как мать и сестра любят тебя, как гордятся тобой, как ты к ним бережен и как обращаешься с людьми, которые ниже тебя по положению. А вот как ты на лютне играешь, не видела, — улыбнулась я.

— Я сыграю для тебя, — пообещал он.

Я притянула его к себе за руку и обняла.

***

Каэры в Тулахе задержались. По большей части они объезжали окрестности, охотились в лесу или даже отправлялись рыбачить, но часто приезжали и ко мне, чтобы отобедать или поужинать. По натуре открытая и общительная, я быстро завоевала расположение каэров, а уж о Мартине Фэйднессе и говорить нечего – тот не упускал случая по-доброму поддразнить меня, а это значит, что наша дружба перешла на другой уровень.

— Вот видишь, Асти, ты поймала самого Бринмора, — сказал он как-то, — а смогла бы, если бы не я?

— А ты-то при чем? — хмыкнула я.

— Как это при чем? — он возмущенно вскинул брови. — Это же я сначала обратил на тебя внимание, я тебя выделил и стал помогать. Вот он и заинтересовался. А так бы не было шансов. Да-а-а, — поднажал он, увидев, как я качаю головой, — женщина часто остается незамеченной, пока ее не разглядит какой-нибудь красавец. Так что ты не забывай, кому обязана и кто в действительности тебе помог.

— Какой же ты наглый котяра, — восхитилась я, — так все вывернуть!

— Я говорю чистую правду, — склонился он ко мне, и Бринмор, словно бы что-то чувствуя, оглянулся на нас.

Фэйднесс улыбнулся ему и рукой махнул: мол, что смотришь, все тут у нас в порядке. И Бринмор, в самом деле, снова отвернулся.

— Я бы и сам на тебе женился, — заявил Мартин. — Ты соблазнительнейшая баронесса этих мест.

— Можно сказать, единственная, — улыбнулась я.

— И самая светлая голова Тулаха, — добавил каэр. — Я, конечно, не ум имею в виду, а цвет волос.

— Смейся-смейся, ведь я одна знаю, сколько толченых тараканов подсыпаю в твою кружку пива.

Каэр улыбнулся понимающе:

— Пугаешь?

— Нет, забочусь. Сушеные и толченые тараканы используются при лечении этой части, — я указала на низ живота, — а ты не очень внимателен с ней.

— Ох, Асти, не ври.

— А я не вру, — расплылась я в коварной улыбке и долго потом наслаждалась потрясенным видом Фэйднесса. Которому, конечно же, ничего не подсыпаю – еще чего, тратить на него редких крупных черных тараканов, привозимых из Атрии, которые стоят дороже иных специй!

Чаще остальных каэров, конечно, бывал у меня мой граф. Его Сиятельство снимал свои яркие дорогие накидки да плащи, закатывал рукава своей белоснежной рубашки и вместе со мной копался в саду, камнями обкладывал клумбы или выполнял другие мелкие работы по хозяйству. С его педантичностью у него все получалось сразу, как надо, и куда бы он ни зашел, везде своим насмотренным взглядом находил изъян и вежливо «советовал», как его исправить. Его слушались беспрекословно, даже как будто угадывали его приказы заранее, и Росс, в свою очередь, сказал мне, что слуги у меня толковые, а управляющий Кэл кажется достаточно надежным, чтобы оставить на его попечении эту землю и этот дом.

— Он не мой рэнд, он будет делать то, что ему прикажет новый барон Даммен, — вздохнула я.

— Значит, он должен стать твоим рэндом, — ответил Росс невозмутимо.

— И как этого добиться?

— Я этим займусь.

— Но захочет ли Кэл становиться моим рэндом? — задалась я вопросом.

— А вот этим займись ты, — протянул мой каэр, пропалывая сад. — Узнай, чего он хочет.

— Земли, деньги, жениться, — перечислила я и призналась: — Вообще-то барон Даммен хотел нас с Кэлом поженить.

— Так вот почему этот Кэл поглядывает на меня не очень-то дружелюбно, — усмехнулся Росс.

— Нет-нет, между нами ничего нет, — быстро сказала я. — Ты не думай, он не ревнует. Женщина у него уже есть, но с ней сложности…

— Скажи ему, что если станет твоим рэндом, эта земля и эта усадьба станут его.

— Как это его? — нахмурилась я. — Они же мои!

Росс оставил свои работы на грядках, поднялся и посмотрел на меня в упор.

— Астрид, — произнес он, — ты же не думаешь, что будешь жить здесь? Это, конечно, местечко милое, но свою жену я приведу в свой основной городской дом.

— Ну… да…

— Ты не хочешь уезжать? — спросил прямо Росс. — Или не хочешь за меня замуж?

— Хочу, — неуверенно вымолвила я. — Но как же мой огород?

Граф улыбнулся, отчего в уголках его глаз появились неглубокие еще морщинки, обнял меня покровительственно и, поцеловав в волосы, проговорил:

— А ты разобьешь новый аптекарский огород в городе; захочешь – и сад. Будешь ходить советоваться к жрецам, удивлять их своими заявлениями о том, как лечить тело и дух. Город полюбит добрую молодую графиню, которая заботится о здоровье его жителей.

Разве это не предел мечтаний – стать женой влиятельного графа, сурового внешне, романтика внутри, с которым чувствуешь себя как за каменной стеной? А уж для меня, попавшей сюда из другого мира, получить карт-бланш в сфере, так сказать, здравоохранения – это такие возможности! Но все эти возможности даст мне Росс, и если что-то случится между нами, где гарантии, что я не останусь ни с чем?

— Я люблю тебя, — произнесла я, — но жизнь долгая, и может случиться разное. Не считай меня корыстной, но без брачного договора на своих условиях я замуж не выйду. Однажды меня уже выставили в одном платье из дома, и мне пришлось повоевать за свое приданое… Так что, Росс, мне очень важен мой аптекарский огородик и моя маленькая усадьба в глуши. Как бы я ни верила тебе, мне важно знать, что есть место, откуда никто меня не выгонит. Где только я – хозяйка.

— Конечно, баронесса, — ответил он, не выказав ни тени обиды, — мы с вами составим подробнейший брачный договор, который будет защищать интересы нас обоих и наших