Начал ставить задачи. Когда сказал
«двигаться перекатами» , вижу бойцы как-то замялись. А когда озвучил ещё несколько терминов которые в ходу у обычных бойцов, это основа основ для стрелков, то что у них должно от зубов отскакивать, это их работа в бою, а они на меня смотрят воловьими глазами. Я тут сразу начал подозревать, что что-то не так. Спросил, чему вас учили? Оказалось, шагистика, и политинформация. Ну и на хозработах. Всё. А бойцы второго и третьего года службы. Три раза водили на стрельбище. Что они могут? А таких большинство в дивизиях. Поэтому такие бойцы честно заработали цифру два в этой шкале рейтинга бойцов. Так что я постарался от них избавиться, отправил дальше в тыл, выйдут к своим сами, и задействовал в налёте только своих людей и технику. Тот удачно прошёл, в ночной атаке лагерь полностью был разгромлен, половину пехотного полка Вермахта уничтожили. Кстати, вот мои бойцы и командиры, вполне тянут на пятую единицу, и то потому что не имели никакого боевого опыта, только в теории. А после, когда я из своего отряда сформировал механизированную бригаду, мои лейтенанты ротами и батальонами командовали, то их планка уверено поднялась до шести. Им ещё есть куда расти. Опыта они шикарного получили. И они бойцы и командиры победители, за всё время боёв мой отряд, а потом бригада, не знали ни одного поражения, только победы. Поэтому и уверенности у них было на троих.
— Вы командовали бригадой?
— Я же в тылу у немцев действовал, глубоко в тылу, фронт на тот момент на две сотни километров откатился, уже Минск взяли. Освободил два десятка лагерей с пленными, уничтожив охрану, вооружал за счёт вооружения и техники что сами немцы же стащили на сборные пункты трофеев, и пошёл косой смерти по тылам. За десять дней с момента начала войны, общий счёт отряда, в котором, к слову, было приписного состава сто два бойца и командира, только уничтоженными немцы потеряли порядка семи тысяч солдат и офицеров. Много техники и вооружения.
— Довольно интересно, — диктор покосился в сторону, там редактор руками махал, я не понял, а тот вполне. — Может расскажите с самого начала?
— Всё рассказать не могу, уж извините, военная тайна. А так, почему и нет? Войну в Кобрине встретил, это город в пятидесяти километрах от границы, где Брест и Брестская крепость, я там воевал. Об этом чуть позже. Вообще я довольно конфликтный командир, и критик, всё критикую. Кстати, у вас бабочка криво висит. Так вот, устав нужно менять. А он с Финской без изменений. Я прямо командирам говорил, нас будут бить, если устав не поменяют. Ну вот от меня и избавились, перевели с Украинского военного округа, на Белорусский. Должен был принять танковый батальон в одной из дивизий. Однако, так получилось, что по прибытию, со станции, попался на глаза командирам, причём командующий моей армией был, корпусом и даже дивизии где я должен был служить. Совещание было, они снаружи курили, общались, а тут я такой весь красавец вывернул на улицу. Ну и подозвали. Пока знакомились, вопросы задавали. Я всё и вложил, всё что командирам своим там, на Украине говорил. Очень сильно генерал расстроился, что меня ему прислали. Нехорошими словами коллег с Украины называл. А начальник политуправления армии, приказал меня арестовать. Правда за что, сообщить не успел, командарм остановил. Он сказал так, если ты прав, то справишься с этой задачей. Бери батальон, куда тебя назначили, сразу выводи на полигон, и занимай оборону, а на тебя вся дивизия пойдёт, сможешь сутки продержаться, ничего тебе не будет. Вот так по рукам и ударили. Батальон я забрал, уже через два часа, даже с командармами не познакомился, меня не оформляли, это учения, и увёл. Вся ночь для этого была. А утром дивизия на походе. Передовой полк, я разгромил из засады, судьи засчитали уничтожение. Потом уйдя от ударов второго полка, совершил манёвр, и обойдя дивизию, громя тылы, ворвался в деревню где был штаб дивизии. Блокировал дороги, в засады встали, ну и принудил к сдаче. Сначала боя, прошло три часа, и дивизия капитулировала. Как сказал командарм, теперь и командир дивизии меня к себе не хотел. Костьми ляжет, но не пустит, меня ему не надо, поэтому решили сформировать отдельный механизированный отряд, прямое подчинение штаба механизированного корпуса, и сформировали. Там было девятнадцать танков, и пять броневиков. Зенитки и остальное. Вот стрелков не было, а они нужны. Обещали, а не дали. Когда война начнётся я узнал за две недели. Связь была с той стороной. Через любовниц. У меня их много. Мне не верили. А я готовился, банально воровал ГСМ и боеприпасы, создавая срытые мини-склады. Как же они потом нам пригодились. Все бойцы у меня новички, учил их с нуля, даже обкатывали на полигоне дважды, было четыре новейших средних танка, все бойцы должны были их знать от и до. Кстати, в то время, за несколько дней до войны, я написал две песни, и отработал их. Это «Берёзы» и «Самоволочка». Могу исполнить.
— Конечно, давайте, — с энтузиастом кивнул дирижёр.
Вот так стал наигрывать по клавишам аккордеона, и сначала исполнил «Берёзы». А потом более весёлую «Самоволочку». После этого и продолжил повествование. Остановить попыток не было, так что, почему бы и нет, я гордился как там всё происходило.
— Так и наступило двадцать второе июня. За ночь я увёл отряд, без приказа, и скрыл в лесу, вывозя часть обеспечения. Штаб предупредил о смене стоянки. А дальше на рассвете посыплись бомбы на город и станцию, пожары, и так началась война. В десять часов мне поступил приказ, войти в подчинении командира другой танковой дивизии корпуса, не туда куда меня отказывались брать. А дивизия вела бои у Бреста, на границе, пятьдесят километров до них. Вот я туда и двинул. Причём без потерь. Дороги забыты, немцы с удовольствием их бомбят, наших соколов не видно. Их самолёты на аэродромах догорают после внезапного нападения. Ага, внезапного. Так что по полям, давя урожай, через реки в броды, моя бронеколонна с автомобилями обеспечения, и дошла до Бреста. Там и вели бои, но не как другие танкисты. Смело шли в бой, а подленько, как сказал один политрук, из засад, были немцев.
