сумею убедить, что он зря поддался эмоциям хозяйки. А вот с проклятием пока плохо представляю, как справиться. Чужеродное заклинание въелось в дар женщины. Как ни крути, а мне предстоит всё пропустить через себя, при этом как-то избавившись от заражённой магической энергии. Если это не получится сделать, то, боюсь, нас троих придётся откачивать. Магия Лены чистая и светлая, приятная и успокаивающая, она прошла через мой источник и направилась к находящийся в коме женщине. Я оказался прав! Дар Анастасии Павловны мгновенно расцвёл, когда в него начала вливаться энергия от источника дочери. Проклятие же усилило натиск, словно в противовес. Приходится распутывать переплетение потоков и загонять их в себя. Чувствую, как наваливается слабость, а ещё необходимо не забыть и насытить ауру Соренских, иначе всё окажется бесполезно.

— Сергей, я почти без сил, — шепчет Лена.

— Пару минут ещё потерпи, — хрипло отвечаю, находясь в какой-то прострации и не понимаю, как долго мы пытаемся Анастасии Павловне помочь.

Собираю крохи энергии в своём источнике и делюсь её с Сироткиной. Если посмотреть магическим зрением на окружающие нашу троицу потоки, то картина любого заставит поразиться. Сколько их всего? Порядка двенадцати, если считать вместе с моими посылами. И вот наконец-то проклятие удалено из источника Соренских, а её дар уже себя не корит и не уничтожает за потерю дочери. Остаётся какое-то сожаление, но на него уже не хватает сил, да и такие эмоции есть у каждого. Небольшой посыл и дар матери Лены начинает самостоятельно латать дыры в собственной ауре. Магические всплески у женщины затихли, опасность миновала. Мы с девушкой сделали всё, что могли и, надеюсь, сумели победить. А вот меня начинает сильно мутить, отзываю свои посылы, разрываю магические связи.

— Закончили, — хриплю и медленно, словно старик, бреду в ванную комнату.

Кстати, палата оборудована отлично, есть даже гардеробная, но мне необходима вода, много воды, требуется избавиться от негативной и чёрной энергетики. Кран открываю на полную, пью, сразу же вызываю рвоту и не удивляюсь, что из организма выходит чернота.

— Ты как? — спрашивает меня подруга, прислонившись к дверному косяку в ванную комнату.

— Норм, — отвечаю и прошу: — Иди к матери, сними капельницу и убери артефакт. Анастасию Павловну пора вывести из комы.

— Уверен?

— Да, — киваю, сдерживая рвоту.

Н-да, никогда меня так не выворачивало, даже в прежней жизни после тех или иных событий, когда напивался до бесчувствия. Ну, не совсем так, но случалось, что продукты в организме не приживались.

— Что здесь происходит⁈ — донёсся до моего слуха чей-то женский голосок.

Похоже, медсестра пришла проверить пациентку, у которой приборы перестали передавать данные на пост. Эх, не успели мы с Леной уйти, правда, на это шансов не имели, нас бы точно поймали. Выставить отвод глаз я бы точно не смог. Вернулся в палату и увидел, как мелькнул белый халат, за которым захлопнулась дверь.

— Нас обнаружили, — устало сказала моя подруга.

— Слышал, — кивнул я и уточнил: — Как состояние госпожи Соренских.

— Должна вот-вот очнуться, угроза миновала, аура медленно, но восстанавливается, — ответила девушка.

— Это хорошо, — покивал и устало присел на стул.

Нам осталось только ждать и надеяться, что Анастасия Павловна заступится и не даст нас скрутить и к дознавателям отправить.

— Вот они! — воскликнула медсестра, врываясь в палату. — Не успели сбежать!

Следом за ней появились трое дюжих охранников и пожилой врач.

— Стоять, не двигаться! — выкрикнул один из службы безопасности лечебницы, размахивая при этом дубинкой.

— Как скажете, — спокойно произнёс я.

— Минутку! — воскликнул врач. — Пациентке стало лучше! Как такое возможно⁈ Ну-ка, все вон отсюда! Стоп! Нет, молодые люди пусть останутся!

А врач-то соображает быстро, мгновенно оценил ситуацию и сопоставил наше присутствие с состоянием госпожи Соренских. Однако, его почему-то никто не послушал. Охранники застыли на месте, и даже медсестра не выбежала в коридор. Доктор же быстро к Анастасии Павловне подошёл и над её головой руками пару раз провёл, при этом бормоча себе под нос:

— Поразительно! Нечасто с таким сталкиваюсь. Нет, это чудо какое-то! — он резко обернулся и посмотрел на меня: — Что вы сделали и как⁈ Больная до утра бы не дожила и помочь ей никто и ничто не могло. Кто вы такие, чёрт бы вас побрал⁈

— Если захочет, то госпожа Соренских вам всё сама объяснит, — ответил я и вздрогнул от прозвучавшего голоса матери моей девушки:

— Тут слишком много народа. Потом поговорим, а сейчас, пусть все выйдут, кроме моих гостей.

И столько в интонации приказных ноток, что хочется безоговорочно подчиниться. Кстати, охрану и медсестру как ветром сдуло, а вот доктор не поддался, остался на месте.

— Голубушка, пациентка не вправе приказывать своему лечащему врачу, — с улыбкой сказал доктор. — Меня зовут Илья Матвеевич, заведующий лечебным центром. Как вы себя чувствуете?

— А вы как думаете? Прекрасно слышала, что говорили и, кстати, почти всё помню, пока в коме лежала, — Анастасия Павловна прищурилась, о чём-то задумалась, а потом продолжила: — Господин заведующий, прошу вас удалиться и прислать моего помощника. Насколько понимаю, господин Вольный на одном из консилиумов. Правильно?

— Наверное, — пожал плечами доктор. — Велю его поискать. А вот вставать вам не рекомендую, пока не пройдёте обследование.

— Это мне решать, не ваш центр мне помог. Или желаете это оспорить? — в голосе госпожи Соренских появились стальные нотки.

Илья Матвеевич не стал испытывать судьбу — ретировался.

— Как самочувствие? — задала матери вопрос Лена.

— Я не соврала, давно так себя не ощущала, — улыбнулась ей Анастасия Павловна. — Спасибо вам, после такого за мной неоплатный долг, — она перевела взгляд на меня. — Господин Горцев, что-то вы неважно выглядите. Тяжело дались заклинания по очищению моего источника? Кстати, вы не подскажите, что за проклятие во мне находилось и кто его наслал?

— Честно говоря, нет у меня ответов на ваши вопросы, — развёл я руки в стороны. — Думаю, догадались, что проникли сюда незаметно ото всех. Надеюсь, вы поможете нам выбраться.

— Вместе уйдём, — усмехнулась Соренских и попросила: — Сергей Максимович, не могли бы покинуть палату, мне надо одеться.

— Хорошо, — кивнул ей и вышел.

В коридоре опёрся о стену и прикрыл глаза. Удивительно, но у нас с