Наутро в заброшенной деревеньке под холмом, где не видно следов курий, оставляю всех девчонок, тщательно проинструктировав каждую. Дальше с проводником мы выдвигаемся уже пешком, вступая вскоре на Проклятые земли, которые начинаются аж за пять–шесть километров до Стены.

По большому счёту это просто одичавшие территории, где больше не появляется человек. Но и зверья тут практически не сыщешь. Потому что по ночам рыщут курии, следы которых я вижу спустя несколько километров пути по земле со скудной растительностью. Вычисляю не только летунов, но и простых курий, которые, вероятно, шли сюда от пещеры к пещере, укрываясь от солнца. А теперь где–то по округе сидят в укрытиях, дожидаясь ночи.

— Ну где же вы мои хорошие сидите, — посмеиваюсь, глядя на то, как трясёт проводника, который начинает всё больше запинаться на ровном грунте.

А мне–то чего переживать? У тварей невысокого уровня против меня ни шанса в моём мире. Учитывая, что они своими долбаными «фонариками» светят за километры, им нигде не затаиться. Просто пока день, самим не стоит соваться в неизвестные пещеры. А уж тем более садиться по–большому спиной к какой–нибудь дыре.

Миновали несколько разрушенных поселений, судя по бороздам, тут уже крупные твари бесновались. Но достаточно давно. Людские останки видны, много костей. Натыкаемся на первые норы. Хм, курии копают сами? А это уже интересно.

Закат встречаем прямо под Стеной. В ней проводник торопливо и с заметным беспокойством ищет цель, через которую его отряд и ходил за кордон. Можно подняться моим способом, но вопрос в другом — нужен последний путь Лимубая.

Метров через семьдесят он находит заветный пролом. Куда я протискиваюсь первым. Внутри большая полость, похожая на помещение. Думал, найду каких–нибудь таящихся тварей. Но тут никого.

Собрался наружу, а проводник дёрнул обратно, настаивая, чтоб переждали до рассвета. Согласился, в темноте он ни черта не найдёт. Чтоб нападение тварей не стало для нас неожиданностью, запаял оба входа, дабы проводник не ныл, а сам поднялся на стену. Эту ночь я точно спать не планировал.

Свечение за холмами вдалеке сменило кровавое небо заката. Со стены и подавно не видно портала. Судя по ширине выходящего луча, разлом либо очень далеко, либо не такой уж и большой, как мне китайцы рисовали. Всматриваясь в розовый поток своим многократным зрением, и не вижу никаких нарушений света, как бывает от того, что монстры, вылезая, закрывают собой источник.

Затаив дыхание, жду, когда появятся первые «фонарики». Странно, но в небе ничего не светится, со стороны портала твари не рвутся по земле. Зато позади начинается лёгкое оживление курий. Если это, конечно, можно назвать оживлением.

Не больше дюжины шавок рыщет по округе. Вдалеке виден крупный монстр уровня шестого, который, вероятно, вылез из какой–то пещеры. Такое ощущение сложилось, что за неимением людей твари просто друг друга пожрали. И теперь из дыры не выходят курии, потому что нечем поживиться.

Интересно, почему демоны по ту сторону не вырастили для вторжения сюда монстров, которые не боятся света? Тут же отличный плацдарм. А китайцы почему не заберут территорию обратно? Видимо, знают, что тогда хлынут и твари на свежую кровь? Но пока смысл им вываливаться, когда жрать всё равно нечего.

До рассвета к нам приковыляло лишь три курии со стороны Разлома, причём шли очень неуверенно. Судя по походке, еле–еле тащились. Я с такой грустью из «Ветерка» их прошил, чуть не плакал.

Хотел большого подрубить, но решил, что отвлекаться на него не стану. Есть риск, что нападут на проводника из какой–нибудь ближайшей норы, пока я метнусь. По закону подлости так и бывает. Сейчас он на вес золота. Без него, весь путь теряет смысл.

Утром отправились дальше. Но буквально через двести метров мужик заметался на ровном месте, выискивая следы и ориентиры, отчего я даже забеспокоился. Но спустя час всё наладилось, двинули уверенно по склону с кустарником и высохшими корягами. Выйдя на равнину, проводник повёл в сторону Разлома. Казалось бы, на пустынной земле, где всё отшлифовали ветра и погода, вряд ли можно вспомнить путь, который проходили более двух лет назад. Но мужик вскоре привёл к первому ориентиру.

Это был одинокий валун, торчащий из земли. Ювелирный метровый срез говорил о многом.

— Знак Лимубая, мы на верном пути, — подтвердил проводник.

— Это мечом он так? — Уточнил я, трогая срез.

Мужик кивнул и двинулся дальше. Чуть помедлив, догнал его, ещё больше возжелав дивный меч, который и камни режет, как пластилин. Думаю, и с металлом, как с фольгой разбирается. Одно смущает: у камня нет защитной магии. Как с этим обстоят дела?

Добираясь после полудня до новой гряды холмов, за которыми находится Разлом, делаем привал, точим с аппетитом запасы. К вечеру доходим до расщелины под холмом, где прежде проводник прятался. Узкая, надёжная. Внутри хорошая пещера, где три человеческих скелета лежат. Мужик встал над ними, поплакал немножко, и мы устроились с другой стороны.

Запаял вход я не зря, ночь вышла беспокойной. По ощущениям курий в разы больше, чем видел со стены. Они будто почуяли нас и пробудились. Но к нам никто не рвался. Хотя утром перед расщелиной обнаружили следы десятка тварей.

— Они знают о нас, — забеспокоился проводник. — Но выбора нет. Надо успеть до второго укрытия.

Впереди длинный каньон, дорога на несколько километров. Времени терять не хотелось, а тут ещё мужик заковылял еле–еле.

— Что⁈ — Возмутился я.

— Старая рана, господин, — завыл тот и демонстративно завалился прямо на середине дороги.

Пришлось лечить, но это помогло мало. Выяснив, что наша цель за дальним холмом, куда мы до ночи явно не доковыляем, я решился. Состряпал из дерева глухой шлем для мужика, который велел ему напялить. В надежде, что с ним он не так сильно перепугается, сгрёб его в охапку и понёсся на крыльях ввысь.

Уже в процессе я услышал его вой, но дотянул до пункта назначения за полчаса. Ещё минут двадцать понадобилось, чтобы проводник пришёл в себя и начал нормально соображать.

— Это всего лишь магия, успокойся уже. Куда дальше? — Ворчу на него.

— Туда! — Затряс вытянутой рукой и побежал под горочку, как миленький, позабыв о старых