Князь поморщился, как от зубной боли:

— Боюсь, боярин, одних слов такого журналиста было бы недостаточно. Где сами документы? Без вещественных доказательств подобные обвинения не имеют веса в аристократическом обществе. К тому же, тот самый человек являлся бы подданным Мурома, а не моего княжества. Если у него имелись бы юридические претензии, ему следовало бы обратиться к князю Терехову за защитой своих интересов. И наконец, не будем забывать, что тот журналист, будучи родственником напавшего на усадьбу Фонда человека, оказался бы пристрастен в своих показаниях, а это ставит под сомнение объективность его слов.

Я понимающе кивнул — именно такой реакции и ожидал.

— Я всё понимаю, Ваша Светлость. Просто объясняю возможные мотивы тех, кто мог стоять за этим… инцидентом.

Князь молча открыл один из лежащих на столе документов и протянул мне:

— Тем не менее, вам стоит знать, что боярин Елецкий уже подал официальный иск с требованием расследовать разбойное нападение на его собственность. Он настаивает на том, что в результате посягательства на его собственность ему был нанесён значительный материальный ущерб, похищены ценные Реликты и… пропали несколько десятков людей, находившихся на реабилитации.

Какой он шустрый, этот боярин Елецкий…

Я бегло просмотрел документ и вернул его князю:

— Очень жаль, что подобные неприятности постигли столь достопочтенного человека, — с холодком в голосе ответил я. — И каково же будет ваше решение, Ваша Светлость?

Оболенский сложил бумагу и откинулся на спинку кресла:

— Я не вижу достаточных оснований для удовлетворения прошения боярина Елецкого. Нет конкретных улик против кого-либо, все свидетельства косвенные. Конечно, решать это будут представители Сыскного приказа после того, как изучат место преступления…

Интересно, то есть лояльность моего визави распространяется настолько далеко…

— Однако, боярин, должен заметить, что любопытным образом за последнее время в княжестве дважды случались ситуации, когда серьёзная проблема разрешалась без участия официальных властей. В первом случае, касающемся некой банды, там к завершению операции был хотя бы привлечён сотрудник княжеской канцелярии. Во втором случае, увы… некий человек прибегнул к весьма радикальным мерам, забыв о законах княжества.

Губы Матвея Филатовича сжались в нитку, а лицо посмурнело.

— Если бы некая персона взяла за правило самостоятельно решать подобные вопросы на территории чужого княжества, подобное своеволие могло бы вызвать определённое… недопонимание у правителя этих земель.

Я выпрямился в кресле:

— Ваша Светлость, Если бы такой человек существовал, он, вероятно, руководствовался бы желанием защитить своё и своих людей. Ведь самостоятельные действия становятся вынужденной мерой лишь тогда, когда законные пути бессильны покарать виновных. Особенно, если речь идёт о коррупции, проникшей в государственный аппарат, или настолько влиятельных организациях, что обычное расследование не имело бы никаких шансов на успех.

Я сделал паузу и добавил:

— Однако я уверен, что наш самопровозглашённый поборник справедливости не выступает против княжеской власти, и всегда готов сотрудничать с ней там, где это возможно.

Оболенский долго смотрел на меня, словно оценивая искренность моих слов:

— Я ценю вашу прямоту, боярин. Однако в будущем предпочёл бы, чтобы тот человек всё же согласовывал свои… инициативы со мной. У меня связаны руки в отношении тех, кто стоит за Фондом. Единственное, что я могу обещать — Фонд больше не будет работать на территории моего княжества. Ваших слов не достаточно для официального обвинения, однако для моего личного решения их вполне хватает.

— Это мудрое решение, Ваша Светлость, — я слегка склонил голову.

— Не думайте, что это конец, Прохор Игнатьевич, — князь понизил голос. — Фонд — это лишь верхушка айсберга, и вы сами знаете, что за ним стоит Гильдия целителей со своей обширной сетью. У этой гидры много голов… Подобные Фонду организации существуют в каждом крупном княжестве Содружества. Для правителей они удобны — очищают улицы от нежелательных элементов, решают проблему долговых тюрем и при этом поставляют ценные ресурсы, которые иначе пришлось бы закупать за границей.

Он помедлил, внимательно глядя мне в глаза:

— Тот, кто развязал войну против Фонда и его покровителей, должен понимать, что он вступил в противостояние с влиятельными силами всего Содружества. Он посягнул на интересы, которые как корни древнего дуба, пронизывают саму почву нашего общества. Такая дерзость может привести к непредсказуемым последствиям.

— Но иногда и самые глубокие корни нуждаются в обрезке, если они начинают душить всё вокруг, — тихо ответил я.

Князь едва заметно улыбнулся:

— Возможно. Но прежде чем браться за секатор, садовник должен убедиться, что его собственный сад достаточно укреплён, чтобы выдержать бурю. Содружество — это сложная система сдержек и противовесов, боярин. Как бы благородны ни были ваши мотивы, не забывайте, что вы балансируете на очень тонком льду.

Я кивнул, принимая предупреждение:

— Благодарю за совет, Ваша Светлость. Уверен, гипотетический противник Фонда оценит вашу… беспристрастность.

Матвей Филатович встал, давая понять, что аудиенция окончена:

— К слову, через неделю в нашем дворце состоится бал. Надеюсь увидеть вас среди гостей. Графиня Белозёрова, полагаю, тоже будет присутствовать?

— Если позволят обстоятельства, Ваша Светлость, мы непременно посетим такое значимое мероприятие, — я поклонился и направился к выходу.

У дверей я обернулся:

— Ваша Светлость, простое любопытство. Если бы вы оказались на месте того, кто организовал нападение на усадьбу Елецкого, каковы были бы ваши следующие шаги?

Оболенский усмехнулся:

— Я бы сосредоточился на укреплении своих позиций и наведении порядка в собственном доме, боярин. Грядёт Гон, а во время бури лучше быть в крепости с хорошо обученным гарнизоном.

— Мудрый совет, — я склонил голову и вышел.

Глава 19

Дорога обратно от княжеского дворца показалась мне куда короче, чем путь туда. Возможно, потому что мысли занимал состоявшийся разговор с Оболенским. Я механически крутил руль Муромца, маневрируя между редкими экипажами на улицах Сергиева Посада, а перед глазами всё ещё стояло лицо князя, произносящего предупреждение о Гильдии Целителей.

— А-апчхи! — раздалось сзади так громко, что я чуть не вылетел на обочину.

— Будьте здоровы, Игорь Семёныч, — вежливо отозвался Гаврила, сидевший рядом со мной.

— Спасиб… А-апчхи! — Карпов снова оглушительно чихнул. — Чёртова трава… Никогда не страдал аллергией, но эта дрянь из теплиц…

Я покосился в зеркало заднего вида. Ветеран-наёмник, ещё недавно хладнокровно укладывавший