Мысли потекли медленнее, вязли в приближающейся дремоте. Покров освоен. Импульс освоен. Обе техники под полным контролем. Ирина думает, что я как все, не смог с первого раза. Хорошо. Пусть продолжает так думать. Чем больше я получу, тем лучше.

Провалился в темноту. Я плыл в ней, без мыслей, без снов. Организм перезагружался, латал повреждения, адаптировался к новым техникам, к изменениям в каналах. Регенерация работала на полную мощность, клетки восстанавливались, энергия накапливалась.

Время текло, но я его не чувствовал. Секунды, минуты, часы — всё слилось в один бесконечный миг покоя.

Потом — вибрация.

Сначала тихая, едва различимая. Где-то на краю восприятия, почти незаметная. Потом сильнее, ещё сильнее. Нарастала, усиливалась, превращалась в рёв.

Не звук, не боль, а сигнал.

Ядро внутри пульсировало. Не хаотично, не от перегрузки или конфликта с техниками. Ритмично, направленно, целенаправленно. Как радар, который засёк цель. Что-то огромное. Что-то близкое.

Глаза распахнулись.

Вокруг темнота комнаты и тишина. Ночь за окном, луна светит сквозь щель в шторах. Не понял… Я что, спал несколько минут? Нет, уже новая ночь, значит я отрубился на утро, день, вечер и ночь.

Сел на кровати резко, схватился за грудь обеими руками. Сердце колотилось, билось о рёбра изнутри. Ядро вибрировало, пульсация нарастала с каждой секундой.

— Что происходит? — спросил я вслух.

Прислушался к себе, к энергии внутри. Ядро не конфликтовало с новыми техниками — Покров и Импульс лежали спокойно, не вызывали отторжения. Это реакция на внешнее. На что-то за пределами моего тела. За пределами этой комнаты. За пределами здания.

Что-то приближалось к базе, что-то мощное, знакомое на уровне инстинктов, на уровне крови.

Вибрация усилилась ещё. Ядро забилось как живое существо, заключённое в клетку. Энергия заструилась по каналам сама, без моей команды, без контроля. Сила Титана проснулась, зашевелилась, потянулась наружу, к выходу.

Чувство тревоги смешалось с голодом. Тревога — потому что неизвестность. Я не знал, что вызывает такую реакцию. Не знал, опасно это или нет. Голод — потому что Титан внутри хотел. Хотел этой силы, этой энергии. Хотел вырваться наружу, найти источник, разорвать его, поглотить, забрать себе.

Инстинкт хищника, почуявшего добычу.

Заблокировал ядро силой воли, загнал энергию обратно внутрь. Сила Титана сопротивлялась, рвалась наружу, но я держал её.

Посмотрел на часы на стене. Стрелки показывали двадцать семь минут четвёртого ночи. Встал с кровати, подошёл к окну. Отодвинул штору, выглянул наружу.

База спала. Редкие огни в окнах казарм, прожекторы на вышках по периметру, патрули у ворот. Две фигуры в форме медленно шли вдоль забора, проверяли периметр.

Но ядро продолжало вибрировать. Сигнал не утихал, не слабел. Наоборот — усиливался. Оно приближается, что бы оно ни было.

Отпустил штору, отошёл от окна. Прошёлся по комнате, пытаясь успокоиться, взять себя в руки. Не могу разобраться, это реакция человеческого слабого тела или нет?

Что могло вызвать такую реакцию? Гигант? Нет, я чувствовал их раньше — там всё по-другому, да и ядро не реагировало на них так сильно.

Изменённый? Может быть. Но даже элитный отряд на форпосте не вызывал такого отклика.

Артефакт? Древний, мощный, пропитанный магией Титанов? Возможно.

Или…

Мысль оборвалась.

Сирена разорвала тишину.

Звук мерзкий, прерывистый, визжащий. Он резал уши, бил по нервам, проникал в кости. Сирена выла, не переставая. Звук шёл со всех сторон сразу, отражался от стен, заполнял пространство.

Дверь распахнулась с грохотом. В проём влетел боец — взъерошенный, в расстёгнутой форме, без ремня, ботинки не зашнурованы. Лицо белое как мел, глаза безумные.

— Подъём! — заорал он во весь голос. — Код «Зенит»! Все на плац! Немедленно! Это не учения!

Он развернулся, побежал дальше по коридору. Топот ног, стук в двери, крики:

— Подъём! Код «Зенит»! Все наружу!

Ко мне забежал Саша, вещи с собой.

— Володя! Пошли! Сейчас!

Стоял в трусах и натягивал штаны, чуть не упал, поймал равновесие, нашёл рубашку, натянул через голову, не попал рукой в рукав с первого раза.

— Володя, торопись! — крикнул он, оборачиваясь ко мне. — Код «Зенит»! Ты знаешь, что это значит⁈

Голос дрожал, руки тряслись.

— Так я уже одет, — ответил ему.

Уснул в штанах и рубашке. Обувь уже надел.

— А, точно! — потряс головой Мясоедов.

— Прорыв? — уточнил я.

Саша замер на секунду, посмотрел на меня. Лицо ещё белее стало, глаза расширились.

— Хуже! — выдохнул он. — Или прорыв S-класса, или вторжение! Кто-то атакует базу! Быстрее, чёрт возьми!

Он рванул к двери, распахнул её, выбежал в коридор.

Я натянул куртку, проверил карманы. Кристалл связи на месте, монета-артефакт тоже. Удостоверение СКА, пистолет и ядро. Всё при мне.

Вышел в коридор следом за Сашей.

Там творился хаос. Люди выбегали из комнат — кто в форме, кто в исподнем, кто вообще голый по пояс. Все мчались к выходу, толкались, кричали вопросы, матерились. Топот ног гремел как барабанная дробь, лязг оружия, хлопки дверей.

— Что случилось⁈

— Нас атакуют⁈

— Аномалия прорвалась⁈

— Быстрее, суки, быстрее!

Офицер на лестнице орал команды, пытаясь навести порядок:

— По порядку! Не толпиться! На плац строиться по отрядам!

Его никто не слушал. Толпа текла вниз, сметая всё на пути.

Я шёл в потоке, Саша впереди. Спустились по лестнице, вывалились на первый этаж, дальше к выходу. Двери распахнулись, холодный воздух ударил в лицо.

Ночь, ещё и дождь моросил — мелкий, противный, ледяной. Свет прожекторов резал темноту, слепил глаза. Сирена продолжала выть где-то над головой, звук отражался от зданий.

Плац заполнялся людьми с пугающей скоростью. Сотни бойцов СКА выбегали из зданий, строились в ряды. Кто-то в полной форме с оружием, кто-то в трусах и майке. Офицеры орали команды, размахивали руками, пинали особо медленных.

Нас загнали в строй — команда номер три оказалась где-то в центре толпы, окружённая другими отрядами. Альберт уже стоял впереди, вытянувшись по стойке смирно. Лицо каменное, челюсть сжата так, что желваки ходуном. Катя рядом — бледная, глаза красные, руки мелко дрожат. Саша пристроился сбоку, тяжело дышал, пытался отдышаться.

Я встал в строй последним, осмотрелся.

Впереди, на небольшом возвышении у штабного здания, стояли фигуры. Генерал Бойко, Гробыч. Лейтенант Чешуя рядом — курил, пряча сигарету в ладони. Дым выходил сквозь пальцы тонкими струйками. Лицо его было спокойнее, но глаза бегали, следили за воротами.

Ещё и майор Чемезов тут, как и другие офицеры. Что-то интересное происходит значит. Все с напряжёнными лицами, все молчали, все смотрели на ворота.

Ядро внутри пульсировало сильнее, вибрация стала почти болезненной. Я сжал