— Что до твоих угроз… У меня есть три козыря. Первый, — продолжил я, — ты можешь попытаться сжечь меня. Возможно, даже успеешь, но тогда костяная фигурка рассыплется в пыль — я наложил на неё кое-какое заклинание. И твои проблемы с мужской силой останутся с тобой навсегда. Второй, мне будет совсем не сложно выбить из Кречетова показания обо всех твоих грязных секретах и устроить тебе неплохой политический скандал… Как тебя там назвал мой человек? «Один из столпов Московского Бастиона»? Далеко падать будешь.

Мой собеседник всё сильнее наливался дурной кровью.

— И третий… — я упёрся в него тяжёлым взглядом, — я готов к прямой конфронтации. Не отказываюсь от слов, не боюсь последствий и не собираюсь играть в придворные игры. Если ты хотя бы чихнёшь слишком резко, — криво улыбнулся я, — металлический кол в полу под твоим стулом сделает тебе в заднице новую дырку.

Я откинулся на спинку стула, показывая свою расслабленность.

Лицо Терновского побагровело ещё сильнее, он стукнул кулаком по столу так, что зазвенела посуда.

А затем… он начал ржать, запрокинув лицо к потолку.

— Ой, ну не могу! Новую дырку… Ахаха, — утирая слёзы из глаз пробасил собеседник.

Принесли вино, и он, не глядя на официанта, схватил бутылку, с трудом справился с пробкой своими пальцами-сосисками и сам разлил тёмно-рубиновую жидкость по бокалам.

— Ну и ну, — выдохнул он, и в его голосе послышалось что-то новое… уважение. — А ты не так прост, как кажешься, боярин Платонов.

Он отпил вина, не сводя с меня глаз, и его напряжение немного спало.

— Допустим, ты меня сделал, — проговорил собеседник, и мне показалось, что эти слова дались ему с огромным трудом. — Как ты себе дальше всё представляешь?

Его голос оставался грубым, но в нём появились нотки деловитости. Я понял, что критический момент позади. Терновский был вспыльчив, но отходчив, и, главное, уважал силу и смелость. Об этом и говорила Василиса.

Показному смеху и дружелюбию я верил куда меньше, чем недавним угрозам. Министр просто делал хорошую мину при плохой игре, изображая что я прошел его «проверку». Но теперь я не сомневался, что за прямым давлением последуют иные попытки перевернуть ситуацию в его пользу.

— Я продам тебе артефакт, — ответил я. — За четыре тысячи рублей — цена выросла из-за твоей выходки. И ты получишь обратно своих людей. Никаких фокусов, никакого обмана. Честная сделка.

Терновский хмыкнул и снова отпил из бокала.

— А ты дерзкий, мальчишка! Мне это нравится, — он вдруг посерьёзнел. — Знаешь, многие на твоём месте уже были бы мертвы. Ты рискнул или знал, что я не стану тебя поджаривать на месте?

Я посмотрел ему прямо в глаза и усмехнулся:

— Я не рискую. Я просчитываю. Лично ты, Игнат Всеволодович, в ярости страшен, но не глуп. Ты бы не стал сжигать человека, держащего в руках то, что тебе жизненно необходимо. И тот факт, что ты всё же пришёл один, уже говорит о многом.

Собеседник хмыкнул и, отпив ещё вина, достал из внутреннего кармана сюртука сложенный чек и вписал в него новую сумму.

— Ладно, бери свои четыре тысячи. Теперь покажи эту дрянь поближе, — его пальцы дёрнулись к статуэтке. — Как эта безделушка вообще работает?

Я накрыл артефакт ладонью и отодвинул от протянутой руки.

— Я сказал, что цена выросла, но я не говорил, что мне нужны именно деньги.

— Что? — министр замер, и его глаза сузились от подозрения.

— Вместо чека на четыре тысячи мне нужно шахтное оборудование на эту же сумму, — я сделал неопределённый жест рукой. — Вагонетки, блочные механизмы, рельсы, подъёмные лебёдки и механизмы, стрелки и поворотные платформы, ворот с барабаном для троса, магический подъёмник, подручные инструменты и так далее, и так далее. У меня есть список. Ты со своим Министерством недр можешь это устроить без лишних вопросов.

Чиновник откинулся на спинку стула, изучая меня с неприкрытым любопытством. Его пальцы, только что сжимавшие бокал с такой силой, что казалось, стекло вот-вот треснет, теперь задумчиво поглаживали бороду.

— Шахтное оборудование? — он фыркнул. — А ты полон сюрпризов, Платонов. И кому оно нужно? Насколько мне известно, в твоей дыре даже каменоломни приличной нет.

— Я выступаю посредником, — объяснил я, придерживаясь заранее заготовленной легенды. — Есть люди, которые занимаются не совсем легальной добычей металла. Они не могут сами закупить оборудование, не привлекая внимания властей, и потому здесь потребуется твоя помощь.

В этом с самого начала и заключался мой план. Уже когда Василиса упомянула, что Игнат возглавляет министерство недр и ресурсов, я понял, что это идеальная возможность получить всё необходимое для разработки месторождения Сумеречной стали, не вызывая подозрений. Демидовы, Яковлевы и прочие конкуренты не заподозрят неладного, если поставка будет выглядеть как обычная рутинная операция Министерства, одна из многих.

Безусловно, так я привлеку любопытство самого Терновского, но на него у меня появлялись хотя бы некоторые рычаги давления, в отличие от других кланов, державших под контролем недра.

— Тебе нужно будет проследить, чтобы всё было официально, — продолжил я. — Отчёты, документы, всё как положено, но при этом спрятать концы в воду так, чтобы никто не связал эту поставку со мной или Угрюмихой. Ты умеешь это делать, не так ли? И конечно, — я понизил голос, — когда дело наладится, от их добычи тебе тоже причитается своя доля. Металл, поверь, стоит того. Считай это долгосрочным вложением.

Терновский медленно понимающе улыбнулся:

— Пустить документы через несколько подставных фирм, разбить закупку на части, указать конечным пунктом какой-нибудь рудник в Тьмутаракани… — его глаза заблестели. — А ты хитрый жук, парень.

Министр задумчиво постучал пальцами по столу, взвешивая риски и выгоды. Я молчал, позволяя ему обдумать предложение. Наконец он кивнул:

— Это вполне можно устроить. Отношения, построенные на взаимной выгоде, самые крепкие. Ты получаешь оборудование, которое тебе иначе не достать, я — необходимый артефакт. И долю от будущей добычи. И никакой бумажной связи между нами. Умно.

— С двумя условиями, — поднял я палец. — Во-первых, артефакт ты получишь только после доставки всего оборудования. Скажем так, в качестве стимула, чтобы не затягивал с этим делом.

— А мои люди? — скрипнул зубами этот краснощёкий медведь.

— Я освобожу их сегодня. В знак уважения.

Тот кивнул,