Развернулась и пошла прочь, не слушая моих криков.

Первый полет отмечали в тесном кругу, но для меня он прошел как в тумане, а к вечеру я банально напился. Утром трещала голова, а слегка бледный Панчо пытался всунуть мне в руки листок, отпечатанный на машинке.

— Что это? — потер я висок.

— Это передает радиостанция Севильи.

«…свершилось великое предательство Испании, предписанное масонскими ложами и Московским Кремлем… страна ослабла телом и духом, поддавшись разлагающим и разъедающим силам политического сепаратизма и марксистского коммунизма… армия как железная ось, поддерживающая тело нации… последний оплот общества, которое рушится…»

Я поднял мутный взгляд на Панчо.

— В Севилье мятеж, в Мадриде бои.

Мать моя женщина, а у меня ничегошеньки не готово…

Конец второй книги