Её слова звучали где-то в отдалении. Сердце билось быстро, руки чуть дрожали — не от усталости, а от того, что где-то внутри моего источника распахнулась новая дверь. Дана, тем временем, схватила заготовку и принялась изучать со всех сторон. По металлу периодически проносились всполохи, такие же, как на стабильном моноферрите.
— Совсем недурно, — Дана прищурилась, разглядывая артефакт через каскад линз на своих очках. Закончив, она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Её взгляд был воодушевлённым, буквально светился. — Есть, конечно, моментики, но тут нужен опыт, Ян, мно-о-о-го практики.
С этими словами артефактор вывалила из своей сумки ещё два десятка образцов. У меня чуть ноги не подкосились от осознания того, что придётся снова проходить через это испытание. Оказалось, у страха глаза велики. Дальше всё пошло как по маслу, и вскоре процесс зачарования начал проходить как по маслу.
Начинающие артефакторы действуют по чужим схемам, но иногда создают свои. Совсем редко — действуют вообще без неё, по наитию. Вот и для процесса стабилизации схемы не потребовалось. Я просто вложил в тот импульс что-то такое, что заставило моноферрит принять в себя частичку моей энергии. Так не планировалось и близко, но была какая-то мелочь, повлиявшая на этот момент.
Сейчас, потренировавшись на композите, я всё ещё не мог до конца понять, как у меня это получается. Дана же объясняла это всё довольно прозаично — немного таланта и огромная доля везения. Оглядываясь на события минувших дней, я мог бы подумать, что везёт мне подозрительно часто. Оставалось лишь надеяться, что следом за этой невероятно белой полосой не настанет столь же насыщенная чёрная.
Занятия по артефакторике решили отложить на пару дней. Дана вернётся к себе в мастерскую, а я буду её навещать и помогать в работе с моноферритом.
— Как всё прошло? — в гостиной нас терпеливо ожидал Паша. Он был взволнован, хоть виду и не подавал.
— Получилось! — с довольным видом отрапортовал я. — Дана говорит, я делаю успехи. Надо ещё потренироваться и проверить, получится ли нанести мою вязь на моноферрит в других аномалиях, но предчувствие у меня отличное.
— Хрена себе! — Паша вскочил с кресла и похлопал меня по плечу. — Признаться, поначалу я сомневался. Очень рад, что всё прошло хорошо… Глянь, кстати, Алла Геннадьевна почту принесла. Письмо на твоё имя и газетка. Ты на первой полосе!
— Даже так? — искренне удивился я. — И что пишут?
— А ты почитай! — Паша передал мне газету, сложенную втрое.
На первой полосе красовалась смазанная фотокарточка, на которой был запечатлён мой дуэльный бой с Бочаровым. «Барон Бронин — гроза людей и монстров». Перечитав заголовок ещё раз, я закатил глаза. Крайне оригинально, но на что я рассчитывал — провинциальная газетёнка.
Дальше шло длинное полотно о том, как блестяще я выступил на дуэли, и какой подлый подлец был мой соперник. Надо бы пообщаться с Бочаровым, да сходить вместе уши открутить этому писаке. Сражался Кирилл достойно.
Однако, в конце и меня почему-то зацепило: «…по неподтверждённым данным, барон Бронин использовал нестандартные усилители в бою. Источники в окружении соперника утверждают, что дуэль могла пройти иначе, если бы Ян Бронин сражался действительно честно.»
Нет, ну это уже ни в какие рамки! Мало того, что обосрал обоих участников, что кровью и потом разрешили конфликт, так ещё и сплетни распространяет.
Успех нашей команды в Оазисе писака тоже без внимания не оставил. Ладно рекорд по времени разлетелся по всей округе благодаря особо болтливой команде погрузки, но о крайне высокой выручке с рейда распространяться вообще не стоило. В конце колонки была подпись — «штатный журналист вестника Печоры, Иван Пищалов». Что ж, обязательно загляну в редакцию навестить фантазёра.
— Бред, — скривился я, отбрасывая газету на стол. — Знаешь, как Бочарова найти?
— Конечно, — без раздумий ответил Паша. — Он племянник барона Знаменского, соседа нашего. Тот нас на чай ещё звал, когда мы знакомиться приходили. У него и живёт сейчас.
— Тесный мир, зараза… — я задумался, стоит ли вообще отзываться на приглашение.
— Не парься, дуэль честная была, вряд ли он обиду за племяша держит. — отмахнулся Паша, перейдя на шёпот. — А что за дела с Бочаровым?
— Да некоему Ивану… — я снова поднял со стола газету и прочитал имя автора статьи. — … Пищалову пищалку надо подкрутить.
— Понимаю, — усмехнулся Зорин. — Не задумывался о том, что аристократы часто становятся жертвами жёлтой прессы и не получится всем подряд пищалки вкручивать?
Я рассмеялся со своей же формулировки из уст Паши.
— Задумывался, конечно, — продолжил я с улыбкой. — Но если ничего не сделать, то каждый желтушный журналюга сможет писать про меня всё, что вздумается. Не дело это. В общем, зайдём к Бочарову, сгоняем в город, завезём Дану в мастерскую, навестим прекрасное издательство «Вестника Печоры», развеемся хоть немного. Ещё к Разбудину заскочим за новыми семенами! Весело будет!
— Твоё весело, Ян Борисович, иногда заканчивается совсем уж мрачными приключениями, — наигранно нахмурился Зорин. — Впрочем, моё дело подвезти, да посмотреть со стороны, так?
— И, как ты уже говорил, «вытащить мою бедовую задницу из задницы побольше», в случае если что-то пойдёт не так. — посмеиваясь, продолжил я.
— Чуть не забыл. — Паша протянул мне конверт с красивым красным гербом. — Письмо читать будешь?
Внутри что-то ёкнуло. До последнего думал, что письмо будет от Лизы. Забыл, что для неё мы виделись не неделю назад, а вчера. Она, скорее всего, ещё в пути. Разочарованно вскрыв конверт, я принялся изучать письмо, выведенное невероятно каллиграфическим почерком.
'Граф Печорский, наместник Севера и блюститель порядка в уезде, Его сиятельство граф Роман Эдмундович Волхов, имеет честь пригласить его благородие барона Яна Борисовича Бронина, в сопровождении двух спутников, засвидетельствовать своё присутствие на Великом Зимнем Балу, посвящённому встрече Нового Года Старого Счёта.
Торжество состоится в Губернаторском Дворце 30 декабря, в 19:00 по столичному времени. Обязателен парадный наряд. Ношение артефактов допустимо — по согласованию с Регистратурой Безопасности.
Вход строго по предъявлению приглашения. Аномальные сущности и магические фамильяры — по письменному допуску.
С уважением и пожеланием светлого грядущего, граф Р. Э. Волхов.'
Дочитав, я поморщился и передал конверт Паше. Если
