Да и тема необычная: Хару снимается для корейского Vogue, но не по запросу определенного бренда, а для разворотов про самые модные брендовые сумки. Тема фотосессии — инопланетянин советует кореянкам купить определенную сумку. Прямо как сумасшедшая версия телемагазина. В этом есть определенная ирония.

Хару понимал, что вся фотосессия — это потому, что Минсо дружит с Со Юнби, иначе его бы не взяли для съемки без запроса бренда-спонсора, но отказаться он не смог. Слишком уж было интересно — ранее он никогда не снимался для чего-то подобного.

Макияж у него один, а комплектов одежды и сумок — несколько. Каждый раз нужно было позировать так, чтобы сумку было особенно хорошо видно, а он при это оставался бы «немного странным» межгалактическим продавцом люксовых вещей.

Уже на фотосессии Хару узнал, что снимать его будет Минхёк, так что съемка прошла в максимально комфортной обстановке. Они шутили, смеялись, Минхёк предлагал что-то Хару, давал дополнительные советы. Появилось ощущение, что вовсе не Минсо стоит за этой фотосессией… кажется, тут торчали уши другого Им.

— Это вы договорились об этой фотосессии? — прямо спросил Хару.

Говорил он тихо, чтобы остальной стафф их не расслышал. Минхёк листал на планшете фотографии, ища что-то особенно удачное для Хару, и ответил, не поднимая головы:

— Да. Об этой, и еще об одной.

— Для Saint Laurent, — догадался Хару.

Минхёк кивнул. Фотосессия для Saint Laurent тоже имеет яркую тематику, а главное — она выездная. Хару предстоит отправиться в Шанхай, чтобы сняться в образе вампира на фоне современного города для уже китайского Vogue. Фотосет запланирован на конец июня, но Хару заранее его ждет. Потому что поездка, разумеется.

К счастью, в Bouchard абсолютно лояльно относятся к сотрудничеству с другими брендами. На важные события Хару должен одеваться у них, плюс в жизни почаще носить одежду бренда, в остальном — полная свобода. Чем и пользуется Минхёк, получается.

— Спасибо, — честно поблагодарил Хару.

— Это может помочь для формирования последующих контрактов и их стоимости, — пояснил Минхёк, — Есть фотосессии, которые расцениваются как… часть современного искусства. Сложно предугадать, какие фото станут легендарными, но сам факт постоянного участия в подобных съемках может помочь карьере. Выигрывают все — и фотограф, и журнал, и модель.

— Косвенная выгода, — кивнул Хару. — Еще раз спасибо. Работать действительно интересно.

Минхёк с улыбкой кивнул, потом показал Хару какую-то особенно удачную фотографию и начал объяснять, чем она хороша.

После того разговора с Чанмином обстановка в группе стала лучше. Причем сразу. Просто после того, как они вернулись из кафе вместе, остальные словно расслабились. Сделали вид, что никто ни на кого не обижался. И Хару даже понимал причину этого спонтанного, но общего решения, которое никто не обсуждал. Можно, конечно, попытаться разобраться, потребовать извинений, высказать претензии… Но проще сделать вид, что ничего не было и начать с чистого листа. А вот если Чанмин опять начнет вести себя по-прежнему — ему припомнят всё. Так, по крайней мере, казалось Хару.

Да и не до споров им пока, все заняты. И в среду, и в четверг — сольное расписание для всех, даже травмированный Сухён поехал вместе с Шэнем и Юнбином в детскую больницу: благотворительная акция по поддержке детей. Хару бы с удовольствием променял съемку для рекламы на такое мероприятие, но времени у него мало, нужно многое закончить до начала лета. Хорошо хоть удалось встроить пятничную съемку у мудан.

Ранним утром они выехали в магазин традиционной одежды. Это был достаточно просторный салон, выглядевший как современный бутик. Его открыли пораньше, специально для съемки. Парням на запись расскажут немного об одежде, правилах и особенностях ее ношения. Для Шэня и Ноа — особенно актуальная информация. Лекцию проводил сам хозяин бутика — мужчина лет шестидесяти.

В Корее, кажется, никто не ходит в традиционной одежде постоянно. Вот в Японии людей не удивить проходкой в кимоно, носят их не только по праздникам и не только туристы. С другой стороны — в России даже на важные семейные события никто не будет надевать сарафан и традиционные рубахи с вышивкой. А в Корее как минимум родители невесты и жениха на свадьбе своих детей выбирают традиционную одежду. Малышей на первые праздники почти всегда наряжают в ханбок, даже у австралийца-Ноа есть детская фотография в таком наряде (по его словам, это был единственный раз, когда он его надел). Во многих семьях традиционные костюмы держат для проведения обрядов поминовения. В доме Хару ханбок есть и у бабушки с дедушкой, и у мамы с папой. У Хару был детский, но сейчас он мал даже Хансу. Теперь, видимо, появится новый.

Тот тип одежды, который продают в магазинах готовых ханбоков — это условная церемониальная одежда, но, точнее будет сказать — праздничная. Она красивая, обычно достаточно яркая, без заметных указаний на то, для какого события ее сшили. Нередко она даже нарушает традиции. Например, у замужних женщин воротники должны быть пурпурными, а у матерей сыновей должны быть голубые манжеты. Но в современной готовой одежде все эти правила радостно игнорируются. Если кто и знает об этих правилах — игнорируют в угоду красоте. Да что там обычные люди? Даже в исторических дорамах не всегда соблюдают эти нюансы.

— В нашей традиции красивыми считали контрастные сочетания, — рассказывал хозяин магазина, — Синий и красный, лиловый и зеленый, голубой и оранжевый, — сочетания могут показаться странными, но именно так одевалась молодежь. Молодые парни предпочитали яркие или пастельные оттенки, женатые мужчины — приглушенные, темные цвета. Молодежь крепила на пояса и ленты воротника подвески, бусины, кисти, самодельные фигурки, взрослые ограничивались одним оберегом, и то не всегда. Раньше простолюдинам было запрещено отбеливать ткань, поэтому белоснежные элементы одежды могли себе позволить только дворяне. Даже для траурных церемоний надевали ханбок из небеленого полотна, то есть сероватый или бежевый. Сейчас траурным считается черный, но