— Да.

— А они нужны?

— Точно.

— И решили искать их здесь?

— Думаю, не только здесь. Хотя… их ресурсы тоже далеко не безграничны. Конечно, в университете можно тоже… и думаю, ищут. Но там вербовщики работают довольно давно. К кому сумели подход найти, того загребли. А остальные или умнее оказались, или не подошли, или ещё чего. Добавь, что внимание полиции к университетам крепко возросло. Оно от года в год возрастало, а после того, что тут было… в общем, там опасно. А вот школы всерьёз никто не воспринимает. Меж тем, если посмотреть, то вот Никита — сильный одарённый. И ты, Яр. И Дмитрий…

— И не только мы, — завершил мою речь Шувалов. — В выпускном классе одарённых много. И… сочувствующих тоже. Поэтому… если кто-то узнает, что ты на жандармерию работаешь…

И посмотрел этак, превыразительно, но вслух намёк не озвучивая.

— Сотрудничаю, — поправил я. — Не работаю. Они мне не начальники, но мы помогаем друг другу.

Ну да, отрицать очевидное глупо. И я замолчал, позволяя остальным додумать мысль, которая где-то там в головах, конечно, бродила, но напрочь неоформленная.

А теперь вот оформилась.

И мысль эта им категорически не понравилась. С охранкой сотрудничать низко, недостойно и далее по списку. Вот реально, будто не аристократия, а блатные. Только скажи им это, точно обидятся.

— Не узнают, — первым заговорил Орлов. — Не от меня точно. И не в клятве дело. Я бы и так… в общем, я с тобой, только…

— Надо определиться, что делать станем, — поддержал его Демидов. — И вообще… я так понял, что задерживать Лже-Каравайцева не станут.

— Верно.

— Наблюдаем?

— Очень издали. У него дар какой-то странный, хотя силу я не чую, но вот… понимаете, он был другим. Там, в госпитале. И внешне. И по повадкам. И на настоящего Каравайцева походил не больше, чем ты, Димка, на Яра. Однако когда я на него смотрю, я вижу именно того Егора Мстиславовича. Будто копия. Причём отличнейшая. И не только внешне. Манеры, речь, голос и тот звучит похоже…

— Звук! Точно, — Демидов щёлкнул пальцами. — Вот что было другим… звук силы.

— А у неё есть звук? — удивился Орлов. И Яр кивнул, пояснив:

— Для нас. Особенность. Дар родовой. Гора — это же не просто камень. Он разный, этот камень… и звучит тоже по-разному. И по звуку понять можно, куда жила идёт, и можно ли за нею соваться. Как вести шахту, как и чем породу ломать. Там тяжко глазами или вот носом, потому как людские запахи всё забивают. Ну и… остаётся, что слушать.

А вот это уже очень и очень интересно.

— Вот… ну и сперва-то только камень и слышно. А потом понимаешь, что и люди звучат. Которые потише, которые громче.

— И я? — Орлов, похоже, тоже впервые слышал про этакую способность.

— И ты. И они вон… но это если прислушиваться. А так я уже привык, особо внимания не обращаю. Да и не запоминаю, честно. Людей много. Каждого слушать — башка треснет. Но того, в госпитале, я и запомнил, потому как он звучал неправильно.

— Это как? — спросил Метелька.

— А чтоб я мог понять. Просто… ну обычно люди звучат вот просто. Как люди. Да я не знаю, как ещё это описать-то! — Демидов развёл руками. — Ну… часть мира и всё такое. А тогда, в больничке, меня и царапнуло, что он иначе… что как будто на ухо напевает кто и префальшиво. Нет, так-то я не особо музыкант, но как фальшивят, так не люблю. А тут прямо вот… до дрожи. И отец тоже слышал. Как вышли, так сказал, что, видать, мозги отбили, потому как нехорошо звучит.

Нехорошо.

А если… если это маска? Именно она даёт эффект фальши.

— Я и забыл совсем. А вот сегодня, как он подошёл, так вот и…

— А почему раньше не заметил? Он же заменял, — произнёс Орлов.

— Заменял. Только… там и стоял далече. Я ж на последнем ряду сижу. И в классе людно. Да и занятие шло, не отвлечёшься.

Логично.

А сегодня они столкнулись почти нос к носу. Выходит, что Ворон знал про этот их дар? Потому так испугался Демидова-старшего? Но не Яра.

Или он рискнул приблизиться? Понял, что не узнан и успокоился? Тоже возможно.

— У меня другой вопрос, — поднял руку Шувалов и тотчас смутился этой вот привычки. — Что делать станем?

Самому бы понять.

— Учиться, — сказал я. — Старательно. И делать вид, что всё идёт по плану. Ну а дальше — по ситуации… Мы вон сейчас на занятия пойдём. Индивидуальные. Кстати, и Серега прибыть должен. И Елизар…

— Малых втягивать… — Орлов поморщился. — Они, конечно, полезут, но ведь совсем ещё… извини, Сав. Ты просто другой. А Серега… он умный, да. Очень. Но…

Но всё равно ребенок.

— Боюсь, — я сказал это тихо. — Менять что-то поздно.

Серега ждал у здания школы. Он заложил руки за спину и нервно расхаживал туда и обратно, что-то возмущённо бормоча себе под нос. Елизар, обнаружившийся здесь же, но чуть в стороне, внимательно за этими метаниями наблюдал.

— Привет, — сказал я и руку протянул.

Серега остановился резко так. Потом вздохнул, выпустивши воздух и руку пожал.

— Чего тут? Не пускают?

— Ага. Сказали, что надо ждать учителя. Что без учителя не положено, — за Серегу ответил Елизар. — Мы думали искать, но не уверены, что и туда пустят. Вот…

Он договаривал почти шёпотом, явно смущённый вниманием.

— Пустят, — ответил Орлов.

— А вы… тоже?

— Тоже! У нас тут проект родился. Помощи, так сказать. Школе одной. И хотим посоветоваться с кем-нибудь знающим.

— Ясно, — Серега прикусил губу, явно обидевшись, что этот, неизвестный проект, родился без его участия. А может, по какому другому поводу. — И вы приехали…

— Жить приехали, — сказал я. — Сюда. У нас дома ремонт, там суета, шум… сам, понимаешь.

— Ремонт?

— Ага. Оказалось, что дом совсем не так хорош, как мы думали. Лестница вон обвалилась. А раз такое, то надо всё и сразу, — я говорил, стараясь, чтобы звучало это легко, небрежно. И Серега постепенно успокаивался. — Вот Татьяна и предложила,