Впрочем, и без бинокля можно было рассмотреть, что происходит.

По широкой дороге к караван-сараю мчались четыре лошади и всего три конника. Вернее, три живых конника.

Последний, привязанный к седлу, осел на гриву. Его конь скакал на привязи. Нес своего смертельно раненного, а может быть, и убитого наездника вслед за первыми тремя.

— Они из боя. Смотрите, — сказал Маслов.

— А вы, товарищ Селихов, проницательны, — ухмыльнулся мне Наливкин.

Конники, тем временем, просто ворвались в караван-сарай. Там тут же началась суета и беготня. Вечерняя молитва закончилась так же быстро, как и началась. Банда принялась готовиться к бою.

— У меня есть идея, товарищ капитан, — сказал я. — Она рискованная, но может сработать.

— Время играет против нас, — вдохнул Наливкин и задумался. Потом, погодя немного, продолжил: — Ждать подкрепления мы не можем. Какой у тебя план, Селихов?

— Спустимся ниже, — сказал я. — Станем наблюдать. Когда завяжется бой с аистами, под шумок проникнем в караван-сарай и попытаемся отыскать пленных.

— А если не завяжется? — Ефим глянул на меня и приподнял бровь, — если Аисты их не найдут?

— Тогда у нас больше вариантов, — пожал я плечами. — Можем вызвать подмогу и дождаться темноты. Но что-то мне подсказывает, что «Аисты» придут.

Видя, как бандиты готовятся к бою, закрывают главные ворота и занимают стрелковые позиции, Наливкин сказал:

— Да. «Аисты» придут. Значит так. Слушай мою ко…

Он недоговорил. Все потому, что раздался свист мины.

— Обстрел, — бросил Маслов. — Караван-сарай обстреливают…

Свист нарастал слишком быстро и оказался громче, чем должен был быть.

— Сука… — Выдохнул Наливкин, тоже смекнув, что к чему.

— В укрытие! — Крикнул я.

В следующий момент, едва мы успели залечь, рядом с нашей позицией раздался взрыв.