Сухогруз благополучно прошел мимо старой крепости Пиллау, разминулся с сейнером в канале. В море за пятнадцать миль от берега «Афанасий Шляхтович» повернул налево, держась вдоль прибрежной зоны воскресшей Польши. Погода великолепная, ветер слабый, волнение два балла. Даже повидавшие мир, немало пережившие старые морские волки наслаждались спокойствием и благолепием летней Балтики.
— Что там такое несет? — капитан судна Герман Капитонович уже собирался передать управление старпому и спуститься в каюту, но его внимание привлекло оповещение о приближении корабля на рискованном курсе.
— Вон какой-то залетный по правому борту, — рулевой махнул рукой в направлении встречного.
На гражданском флоте давно все автоматизировано, команды сокращены до физического минимума. Фактически рулевой требовался в рубке только во время маневрирования в узостях и сложных условиях. Однако, его присутствие, несение вахты было обязательно по правилам безопасности.
Встречный между тем шел опасным курсом, явно вынуждая сухогруз отвернуть. Возможно, спят или отключили электронику. А может, все вместе. Мало ли каких раздолбаев носит волна.
— Что делать будем?
— Ничего. Нам платят за соблюдение графика, а не маневры. Сергей Петрович, будь другом, свяжись с лядящим предупреди об опасности.
Встречный все-же изменил курс и прошел вдоль правого борта «Афанасия». Военный корабль, что-то вроде сторожевика. Над кормой незнакомый флаг какого-то новообразования. Герман Капитонович только скривился при виде этого вояки.
— Поляк. Скажите на милость, с какого перепою у поляков появились побережье и флот? — искренне изумился старпом. — Ведь не морская же нация.
— Из той же вонючей дыры откуда на нас целых две Кореи свалилось. Вы же слышали, государя какие-то идиоты уговорили выдать льготный кредит северокорейским хунзузам. Кенигсбергской Федерации ладно, свои все же. А эти то зачем нам?
Политинформацию прервало мигание ратьера прожектора с польского корабля. Затем над морем прогремел усиленный динамиком голос пограничника.
— Судно «Афанасий Шляхтович», вы находитесь в территориальных водах Польской Республики. Повторяю! Вы нарушаете морскую границу Польской республики. Требую изменить курс влево на четыре румба.
— Что он хочет? — английским капитан владел почти как русским и родным финским, но подчинятся первому требованию каких-то там наглецов не собирался.
— Мы в нейтральных водах, пусть катится к своей бабушке по немецкому рельсу, — старпом бросил взгляд на большой экран электронного штурманского стола.
Карты обновлены, спутниковая навигация работает. Ошибки просто не может быть. Пусть поляк сам разбирается со своими координатами и штурманскими прокладками.
На военном корабле явно считали иначе. После энергичных препирательств в эфире и по громкой связи, корвет лег на параллельный курс с явным намерением отжать сухогруз к польскому побережью.
— Требую лечь в дрейф и принять досмотровую партию!
— А не пойти ли тебе в дупу? — капитан упрямо набычился.
Ситуация напрягала. Поляк явно что-то затевал нехорошее.
Старпом же вышел на крыло мостика с биноклем. Корвет всего в кабельтове от борта, упрямо нагло отжимает судно с курса. Разница в габаритах двух судов показательна. Словно знаменитые Моська и слон, однако Моська настроена решительно, она вооружена и на борту банально больше людей.
«Кашуб» увеличил скорость и прошел перед носом сухогруза. Обстановка накалилась до предела. На радиоволнах поляки открытым текстом требуют лечь в дрейф, то же самое дублируют через динамики.
— Сколько нам часов до Пиллау? — хороший вопрос.
Вместо ответа старпом пожал плечами. Затем он вернулся в рубку, решительно сорвал предохранитель на пульте рядом с навигационным экраном и вдавил кнопку.
— Извините что без распоряжения, Герман Капитонович.
— Все правильно сделали. Пусть пограничная стража с недоумками разбирается, — с этими словами капитан вытащил из коробки сигару, а следом специальные спички для раскуривания.
После сработки оповещателя, электроника выдала в эфир на всех волнах, по всем каналам связи тревожное оповещение. «SOS. Нападение пиратов!!! SOS.». Далее следовали координаты и снова оповещение на русским и английском. Аварийная система SOS монтировалась далеко не на всех судах, более того, нужда в ней возникала крайне редко, но на «Афанасии Шляхтовиче» она стояла. Владелец предполагал задействовать сухогруз на линиях Индокитая, где среди островов японской Зоны Процветания нет, да случались эксцессы. Дикий регион, специфические древние нравы, освященные веками интересные традиции.
Первыми отреагировали на «Кашубе», корвет еще раз перерезал курс купца, мощная рация военного корабля попыталась забить эфир помехами. Тщетно. Командир корабля в очередной раз потребовал по громкой связи: «Лечь в дрейф. Остановить передачу. Принять досмотрела партию». Последнее еще больше убедило капитана «Афанасия» в том, что дело весьма паршивое и лучше бы прибавить обороты винта.
Между тем сигнал тревоги достиг антенн тех, кому и предназначался. Болтавшийся близ Балтийского канала российский патрульный катер сменил курс. Командовавший крохотным, но скоростным суденышком лейтенант Сергей Павлов пребывал в мрачном расположении духа. Настроение командира незаметно передалось команде.
Недавние события кого угодно вгонят в депрессию. Молодой человек искренне любил море и флот, совсем недавно получил под командование пусть крошечный с пулеметным вооружением, но настоящий корабль. Однако, лейтенант Павлов искренне подозревал, что история флота Российской Федерации подходит к концу.
Хуже того, только позавчера Сергей плотно общался в ресторане с союзниками со сторожевика «Ландыш». Надо ли говорить, в целом дружеская атмосфера разговора русских моряков, портилась тем, что как само собой разумеющееся выдавали офицеры флота Империи. Осталось нехорошее впечатление.
Зависть конечно, банальная зависть к хозяевам морей, каждый из которых в перспективе может стать если не командиром авианосца, то подняться на мостик атомного крейсера или большого эсминца точно. Для лейтенанта Павлова же перспективы крайне мутные. Можно и до седых волос ходить на патрульном катере. Ничего нового флот явно не получит.
Крохотный «Раптор» легко выжимает больше сорока узлов. Сигнал в эфире мощный. Как уже говорилось, лейтенант Павлов пребывал в мрачном состоянии духа. На экране радара жирная отметка коммерсанта, рядом судно поменьше. Патрульный катер попытался связался по радио с потерпевшим. На волне сплошные помехи, явная работа систем РЭБ. Ответный сигнал не пробивается.
Появление еще одного участника мероприятия на «Кашубе» по началу даже не заметили. Патруль приняли за какой-то частный глиссер, либо вообще за поддержку своей таможенной службы. Впрочем, когда катер прошел между сухогрузом и сторожевиком, на него пришлось обратить внимание. Назревал явный скандал.
Командир «Кашуба» мог сколько угодно считать себя в своем праве, но присутствие военного корабля третьей страны накладывает определенные ограничения. Но и уходить не солоно хлебавши, поляки не собирались. Капитан второго ранга Тадеуш Грыневецкий даже задумывался как бы половчее повернуть руль, чтоб «случайно» придавить нахального русского «мелкого хищника».
От тяжкого выбора поляков освободил появившийся из-за горизонта еще один корабль под Андреевским флагом. Сторожевик «Ландыш» корабль отнюдь не самый современный и сильный. Патруль ближней морской зоны отплавал два десятка лет. За эти годы он считанные разы ходил дальше Норвегии. Чего-то особенного от него никто и никогда не ожидал. И вообще корабли этой серии строились только потому что на Балтике должен быть флот. При этом противников здесь у русских не было уже больше ста лет.
Сигнал тревоги «111» по кодовой таблице на сторожевике поймали, когда корабль неторопливо вращал винты экономичным ходом курсом на Мекленбургскую бухту.
— Что за бред? — на мостике не стеснялись в выражениях.
