Евгения немного пошатывало, ранение все-таки давало о себе знать. Но он, превозмогая слабость, упрямо двинул вперед, стараясь держать темп. Сейчас каждая секунда была на вес золота. Рванул на себя дверь, прыгнул вперед рыбкой и в полете дважды выстрелил по бегущим навстречу охранникам. А в следующий момент не сдержавшись взвыл, когда шлепнулся на пол и тело пронзила боль в ранах. Хорошо еще, что постеленный ковер немного смягчил падение.

Заученно перекатился, меняя позицию, чтобы сбить прицел противнику. Замер, выискивая стволом опасность. Подождал несколько секунд. Никто не стрелял, не пытался подкрасться. Один из охранников бился в предсмертной агонии, скреб пальцами пол.

Выждав еще чуть-чуть, Белугин осторожно поднялся. Он крался к выходу, старательно прислушиваясь. За приоткрытой наполовину двустворчатой дверью в коридор дверью царила тишина, но Белугин не особенно надеялся, что расправился со всеми обитателями квартиры. Последние события приучили его к тому, что дела норовят принять самый дурной оборот из всех возможных. Точно сглазил кто, в пору сходить церковь. А что, лишним точно не будет. И не беда, что он в ином времени, бог – един и не оставит в беде! По крайней мере, в глубине души Евгений искренне надеялся на это.

Радовало, что недавно его переодели и сейчас на нем была надета не дурацкая ночнушка до пят, сковывающая движения, а вполне себе пристойные кальсоны и нательная рубаха. Практически идеальный вариант. Пятки только мерзнут, сквозняки гуляют будь здоров. Белугин поежился, зябко вздрогнул и тихонько потянул на себя ручку двери. Гранату бы вперед катнуть, для надежности, а потом еще пару очередей из автомата.

- Кто вы такой?!

Палец на спусковом крючке остановился в последнее мгновение. Еще чуть-чуть и во лбу перепуганной девушки, прижавшейся к стене, нарисовалось бы аккуратное входное отверстие. Глазищи в пол-лица, длиннющая русая коса, белый жакет, черная юбка – по внешнему виду типичная училка, ей бы еще очки для солидности. Так, поправка на эпоху, не учительница а секретарша. Хотя у них здесь эти обязанности обычно выполняют мужчины. Стенографистка? Ну да, на явочной квартире Службы. Ха-ха три раза!

- Такая же фигня, - усмехнулся Белугин. Пистолет опускать он не торопился. – В смысле, кто сама будешь, детка? Из какого отдела, фамилия, звание?

- Звание? – Батюшки святы, а глазюки у нее расширились еще больше, и не подумаешь, что такое возможно. И ужас такой плещется, вперемешку со слезами, аж неудобно, неужто он такой страшный? Впрочем, если взглянуть со стороны, то, пожалуй, и в самом деле можно испугаться: всклокоченный, небритый амбал в исподнем, весь в бинтах, босиком, но с браунингом. Картина маслом: мумия возвращается! – Ах, - девчонка тем временем благополучно упала в обморок. Что за нравы, местные барышни из-за любой ерунды глазки закатывают и наземь брякаются. То ли дело Ольга, вот девка была кремень, чертом не застращаешь. Возись теперь с этой фифой.

Поборов жгучее желание пристрелить излишне впечатлительную особу, Белугин задумчиво почесал щеку стволом пистолета и решил, не мудрствуя лукаво, оттащить ее куда-нибудь, предварительно связав руки и заткнув рот. А то очухается, разорется – весь дом на ноги подымет.

Евгений хотел было засунуть пистолет за пояс, но кальсоны мало подходили для этих целей. Поэтому он положил браунинг на полочку под висевшим на стене телефонным аппаратом, позаимствовал с вешалки длинный белый шарф, подошел к девушке и склонился над нею.

А в следующую секунду из-под эротично сбившейся юбки взметнулась длинная нога в ажурном сетчатом чулке и Белугин согнулся в три погибели, получив сильнейший удар в пах.

Глава 20

Глава 20

Алексей. 1942

К вагону Алексей возвращался в скверном расположении духа. Дурацкая погоня за Махровым с последующей разборкой с комендачами вывела его из себя. Откровенно говоря, он рассчитывал, что после того, как патрульные увидят его грозную ксиву, то инцидент будет сразу же исчерпан. Но, то ли местные бойцы оказались непугаными, то ли, наоборот, излишне заинструктированными и боящимися больше своих начальников, чем заезжего чекиста. Пусть даже и из самой Москвы. И потому промурыжили он его по полной программе, изучив документы разве что не на зуб и не на просвет. И ведь не скажешь ничего, война.

Перед тем, как отправиться в поездку, Белугину довелось почитать кое-какие материалы. Любопытно, что советская контрразведка столкнулась в этих местах не с немецкой агентурой, а со шпионами из числа работников посольств союзников. Так, повышенный интерес к работе оборонных предприятий проявляли британские псевдожурналисты и даже коммерческий атташе, оказавшийся на поверку кадровым офицером МИ-6. Пришлось их, в конце концов, выставить из страны. Подобными неблаговидными поступками грешили и сотрудники посольства буржуазного правительства Польши. Они даже распространяли в Куйбышеве листовки подрывного характера[1].

Как ни странно, но одной из немногих дипмиссий, чьи работники не были замечены ни в чем предосудительном, стало японское посольство. И это при том, что эта страна являлась одним из главных союзников третьего рейха.

Таругина Алексей заметил издалека. Старший лейтенант сидел на подножке вагона, лихо сбив фуражку на затылок и курил, блаженно жмурясь на солнышке. Вид у него был словно у довольного жизнью гигантского кота. Несчастный караульный в пределах видимости отсутствовал. Замордовал, поди, Таругин бедолагу и теперь тот забился в какую-нибудь щель подальше от сурового начальства.

- Что, напился чужой кровушки, отдыхаешь теперь от трудов неправедных? – Белугин дружелюбно хлопнул старлея по плечу. – Имущество мое вертай.

- О, явился не запылился, - разулыбался Таругин. – А ты что, коллег своих разве на вокзале не встретил?

- Каких таких «коллег»? – насторожился Алексей. – Нет здесь у меня никаких знакомых кроме тебя.

- Да ладно! – Танкист ошарашено сморгнул. – Ты убежал, а через несколько минут подошли двое. Представились. Все чин чинарем, я сам их документы смотрел, такие же, как и у тебя. Один лейтенант госбезопасности, другой – младший лейтенант. Фамилии их, - Олег задумался, - простые