– Здравствуйте. Простите, что так неожиданно. Мне неловко вас беспокоить, но Леня настоял…

Елена прервала её мягкой улыбкой:

– Всё в порядке, Алёна. Леня поступил правильно. Отдохни сейчас, а мы с Леней поговорим. Устраивайся, чувствуй себя как дома.

Я осторожно повёл спасенную девушку в свою комнату. Она шла рядом напряжённо, настороженно оглядываясь, словно пыталась привыкнуть к новой обстановке. В комнате я предложил ей присесть на диван, поставил рядом сумку и тихо сказал:

– Посиди здесь немного. Мы с Еленой кое-что обсудим и скоро вернёмся. Здесь ты в безопасности, не бойся.

Она кивнула, и я вновь увидел во взгляде глубокую тревогу, которую ей пока не удавалось побороть.

Закрыв за собой дверь, я направился на кухню, где уже ждала Елена. Она стояла у окна со скрещёнными на груди руками и с растерянным, обеспокоенным выражением лица.

Когда я вошёл, она тихо спросила:

– Расскажи, Леня, что произошло. Я вижу, случилось что-то серьёзное.

Я сел за стол и, глядя прямо ей в глаза, заговорил максимально честно:

– Ты права, дело серьёзное. Когда я пришёл к Алёне домой, её отчим был пьян и агрессивен. Он оскорблял её, пытался напасть на меня, и мне… пришлось применить силу. Оставить её там было просто невозможно, это было бы бесчеловечно. Я понимаю, что ставлю тебя в неудобное положение, но другого выхода не было.

Елена слушала внимательно: её лицо выражало удивление, сочувствие и решимость одновременно. Когда я замолчал, она уверенно кивнула:

– Ты поступил правильно, Леня. Алёне действительно нужна наша помощь. Мы обязаны помочь ей. Сейчас важно дать ей понять, что она в безопасности и мы на её стороне.

– Ты разрешишь ей остаться? – осторожно спросил я.

Елена несколько секунд смотрела на меня, затем спокойно ответила:

– Конечно. Это даже не обсуждается. Алёна останется здесь столько, сколько нужно. Сейчас пойдём и вместе скажем ей об этом, чтобы она не переживала.

С меня словно упал тяжёлый груз, и я благодарно улыбнулся, понимая, что без поддержки Елены ситуация не решилась бы так быстро.

Мы вместе вернулись в комнату к Алёне. Она сидела на диване, нервно сжав руки. Елена мягко улыбнулась, села рядом и взяла её за руку:

– Алёна, послушай меня. Я поддерживаю решение Лени привести тебя сюда. Здесь ты в абсолютной безопасности, и больше не нужно ни о чём волноваться. Оставайся у нас сколько потребуется. Здесь тебе рады, и мы сделаем всё, чтобы ты чувствовала себя комфортно и спокойно.

Гостья смотрела широко раскрытыми глазами, и тревога в её взгляде постепенно сменялась осторожной надеждой и благодарностью. Её голос прозвучал тихо и искренне:

– Спасибо, Елена. Я правда не ожидала встретить такое отношение. До сих пор не по себе, боюсь доставить вам неудобства. Но я постараюсь не мешать.

Елена улыбнулась тепло и спокойно ответила:

– Не думай сейчас об этом, Алёна. Главное – твоё спокойствие и понимание, что ты больше не одна. Остальное решится само собой. Мы с Леней поможем тебе справиться. А пока нужно устроить тебя поудобнее. Маленькая комната рядом с гостиной отлично подойдёт – там уютно и тихо.

Слова Елены звучали так искренне и просто, что напряжение последних часов наконец покинуло меня. Я почувствовал уверенность, что мы поступили правильно. Алёна слушала молча, и впервые за день на её лице мелькнула робкая улыбка.

Елена без лишних слов повела Алёну в комнату, пустовавшую уже несколько месяцев. Дверь открылась тихо, пропуская мягкий дневной свет. Девушка нерешительно шагнула внутрь, словно опасаясь подвоха.

Я замер на пороге, наблюдая, как девушка осторожно осматривается, с волнением прикасаясь к спинке старого кресла и гладкой поверхности стола. Для неё атмосфера заботы казалась чем-то нереальным, хрупким и иллюзорным.

Елена, заметив её тревогу, ненавязчиво продолжила разговор простым, бытовым тоном:

– Вот здесь и поживёшь пока. Комната не дворец, но всё необходимое есть. Диван раскладывается, бельё свежее, шкаф почти пуст – разместишь свои вещи. Если что-то понадобится – просто скажи. У нас строгих правил нет. Кухня общая, бери всё, что найдёшь. Не стесняйся.

Алёна постепенно расслабилась. Руки перестали нервно теребить сумку, плечи опустились, она несмело улыбнулась:

– Спасибо большое. Я просто ещё не верю до конца, что всё это правда. Не привыкла, что бывает так просто и без подвоха. Нужно время.

Елена улыбнулась в ответ:

– Я понимаю. Просто поживи, привыкнешь. Главное, ничего не бойся и не накручивай себя.

Слушая их спокойную беседу, я заметил, как Алёна понемногу привыкает к обстановке, словно присваивая себе новое пространство. Решив оставить их вдвоём, я тихо вышел и прикрыл за собой дверь.

На кухне я сел за стол, но расслабиться не мог. В голове крутились события дня: конфликт с отчимом, страх в глазах Алёны, напряжённое молчание и растерянность Елены, которая, несмотря ни на что, сразу приняла ситуацию. Я испытывал одновременно облегчение от правильного поступка и тревогу перед неизвестностью. Только сейчас я до конца осознал ответственность за судьбу девушки, которая оказалась рядом со мной.

Правильно ли я поступил? Смогу ли я быть достоин её зарождающегося доверия? И как отнесётся к этому Елена, когда эмоции утихнут и станет ясно, что теперь Алёна – часть нашей жизни надолго?

Сидя на кухне и глядя в окно, я долго думал, пытаясь убедить себя, что поступил правильно. Но уверенности не было – только тревога за будущее и едва различимая надежда, что всё это не зря.

Дверь тихо скрипнула, вошла Елена и села напротив, сцепив пальцы. Некоторое время мы молчали, потом она осторожно заговорила:

– Лёнь, что дальше? Помочь ей надо было, это понятно, но ты хоть представляешь, что будет потом? У тебя есть план?

Я посмотрел ей в глаза, чувствуя, как вопрос усилил моё внутреннее напряжение. Мне нечего было ответить, ведь я и сам не знал, есть ли у меня план.

– Честно говоря, я не планировал, – сказал я наконец, подбирая слова осторожно. – Когда увидел её отчима, понял, что больше нельзя ждать. Я не думал о последствиях, просто действовал, потому что иначе не мог. У неё в глазах были пустота и страх, и я не смог бы уйти, не забрав её с собой.

Елена кивнула, понимая меня, но во взгляде мелькнуло беспокойство. Она заговорила осторожнее и тише:

– Я понимаю, Леня, но всё-таки будь внимательнее. У неё жизнь и так сложная, не хочется сделать хуже, понимаешь? Я не говорю, что ты неправильно поступил, просто будь готов, что всё окажется сложнее, чем