Боги! Девчонки сами делают из парней дураков, а потом жалуются на это. Это происходило в мире Хаоса, это происходит и здесь.

Но ничто не останавливает дураков совершать всё более безумные подвиги.

Оболтусы сделали новый рывок, и несколько человек заняли позиции посередине полигона, пока остальные уводили раненых в безопасную зону. Балбесы пытались им помешать, они были в куда более выгодном положении, но наткнулись на слаженную командную работу сверстников, которые за пару недель заметно подтянули свои навыки управления магией.

Поэтому Тихомир, Анжела, Стас Волков заняли позиции и готовились к новому рывку, чтобы вытащить Арсения, пока остальных раненых уже почти довели до безопасной зоны.

Стас был из одиночек и поначалу ничем особенным не выделялся. Крепкий русый парень с точёными чертами лица и бастард захудалого рода с хорошими природными данными, как физическими, так и магическими. Сейчас он овладевал стихией молнии, но был и ещё один особенный дар, о котором даже сам Стас ещё не знал.

После моих наставлений он быстро вырвался вперёд. И теперь, под прикрытием Сани, вместе с Анжелой и Тихомиром они бросились через препятствия на пути к вышкам.

И в это время за моей спиной раздался рассерженный вопль:

— Как это понимать! Сергей Викторович, немедленно прекратите это безобразие!

Я даже не повернулся, потому что внимательно следил, как Тихомир ловко уворачивается от залпов, а Стас делает рывок, пока Балбесы заняты его сотоварищем.

Как-никак, мне нужно следить, чтобы никто не получил неучтённое попадание.

Поэтому Адамыч не дождался ответа, вынужденно пошагал ближе ко мне и снова завизжал:

— Что здесь происходит, я спрашиваю⁈

— Контрольная работа, — бросил я через плечо.

— Контрольная работа⁈ — растерялся завуч.

— Ну, это когда дети учили какую-то тему, а затем я проверяю, насколько хорошо они усвоили материал.

— Я знаю, что это такое! — гаркнул он.

— Тогда хватит жужжать.

И пока Соломон Адамыч глотал ртом воздух от негодования, выяснилось, что не только Тихомир, но и Стас отвлекал на себя внимание, а настоящий рывок до взволнованного Арсения сделала Анжела.

Её ещё ни разу не достали Балбесы, и она решила использовать это преимущество. Оказавшись совсем рядом с Арсением, девушка рискнула, подставилась под удар, потратив сразу две «жизни», но вместе с этим закинула парня на спину и сделала то, чего я так ждал всё это время.

Она использовала Арсения как живой щит!

— Аха-ха-ха! — захохотал я, когда Балбесы безуспешно пытались выбить прыткую девчушку.

Доставались все шишки Арсению, но он не имел возможности протестовать. Стас и Тихомир тем временем отступали, а Саня снова показался на полигоне и прикрыл отход ребят.

— Нечестно!!! — заверещал с вышки Денис Островский. — Он же раненый, его должны дотащить живым!

— Мухлёж!!! — вторил ему Петя.

— Я таких правил не озвучивал, — пожал я плечами.

А пока эти двое жаловались на судьбу, Оболтусы преодолели большую часть полигона и уверенно приближались к зачёту.

— Сергей Викторович, я с вами разговариваю! — очнулся завуч. — Потрудитесь объяснить, почему целый участок академической собственности превращён в… в… в непонятно что!

Когда я наконец-то обернулся, позади раздались радостные возгласы Оболтусов. Они справились. Не на «отлично», на мой взгляд, но на твёрдую «четвёрку».

— Полигон стоял здесь давно, не делайте вид, что не в курсе, Соломон Адамыч.

Моя широкая улыбка и полное отсутствие трепета перед целым завучем до сих пор выбивало его из колеи. Каждый раз. Уж мог бы давно привыкнуть, что мне начхать.

Привык же он к парику, верно? Не уверен, из-за парика ли или это побочное действие заклинания, в которое он угодил, но волосы на макушке перестали расти. А встречный сильный ветер каждый раз норовил сбросить с его головы клочок чужих волос.

— Я в курсе! — продолжал он напирать. — Но кто вам позволил вносить в него изменения⁈

Я перестроил полосу препятствий с помощью нескольких магов земли, строительной бригады и собственной магии. Теперь это многофункциональный полигон для углублённых занятий по ОМБ.

Ну, и для всяких зачётов, контрольных работ и прочего.

— Не вы уж точно, — хмыкнул я. — Чего вам надо, Соломон Адамыч?

Завуч злился всё больше и больше.

— Это не соответствует программе! У них нет такой контрольной работы! Чему вы учите!..

— Как нет? — нахмурился я. — Так вот же!

И сунул ему журнал с графиком оценочных процедур. Жутко скучный документ, который определяет, когда и какие проверочные работы нужно проводить. И который мне пришлось составлять самому!

Ну почти. Я снова позвал Лену, снова приготовил зашибительский шашлык, но в этот раз она не повелась и вместо того, чтобы сделать всё самой, принялась учить меня составлять документы…

Считаю, это несправедливо. Я учитель, а не документооборотка!

Но сейчас это пригодилось.

— Вот, смотрите. Контрольная работа по теме «Действия во время нападения стихийных монстров». Ну уж самих монстров я тащить не стал, не волнуйтесь! Это, думаю, курсе на третьем устроим…

Адамыч уставился на страницу, похлопал глазами через линзы очков, а затем снова вперил в меня свой взгляд, злобно оскалившись.

— Должен быть тест! Тест!! А не балаган, который вы устроили! — запротестовал завуч.

Он прям брызгал слюной, так что мне пришлось сделать шаг в сторону, чтобы не попасть под прицел.

— Елизарова! — окликнул я девчонку.

— Да, Сергей Викторович⁈ — радостно отозвалась Анжела.

Она с Оболтусами праздновала заслуженную победу, пока Балбесы угрюмо спускались с вышек.

— Какой радиус поражения у снарядов Пламенного Плевуна? — задал я ей вопрос.

Это такой стрёмного вида монстр, чем-то похожий на плод грешной любви жабы, огроменного желе и стихии огня. Наверное, забойный был тройничок, раз породил эту жуткую тварь, которая плевалась большими сгустками магмы.

— Три метра — верная смерть, пять — тяжёлые ожоги и поражение дыхательных путей, семь — лёгкие ожоги и ночные кошмары!

— Савельев, почему ночные кошмары именно с семи метров? — обратился я к другому ученику.

— Потому что с этого расстояния получится рассмотреть уродливую рожу Плевуна! — со смехом ответил шкет.

— Вот видите? — улыбнулся я Адамычу. — Они и тесты знают.

Хотя должен признаться, последний вопрос — чисто моя доработка учебника. Из личного опыта.

Завуча моя улыбка взбесила