— Мы готовы.

— Пф, готовы они, — я фыркнул. — Это не игра, работа будет грязной и изнурительной. Романтики в ней мало, сразу говорю.

— Мы понимаем, — уверенно сказал Дамир.

Решимость была искренней, хотя я сомневался, что они до конца представляют, что их ждёт.

Задумчиво почесал за ухом Красавчика.

— Значит, разочаровались в гильдии?

— Полностью, — твёрдо ответила Лина. — Мы готовы к новому, спасибо, что не отказал.

— Готовы? — я не усмехнулся. Мой взгляд стал холодным. — Вы даже не представляете, к чему вы должны быть готовы. Это не сказки.

Пора было проверить. Я сделал шаг к ним, вторгаясь в их личное пространство.

— Готовность — это когда тебе придётся по локоть залезть в кровавое месиво, чтобы вытащить застрявшего детёныша. Это когда от тебя воняет падалью, потому что ты три дня разделывал туши для корма хищникам. Готовность — это сидеть в ледяной воде по пояс, не шевелясь, двенадцать часов, выслеживая зверя, а потом понять, что всё зря. Это смотреть, как питомец, которого ты выхаживал, умирает у тебя на руках от болезни, которую ты не смог распознать.

Я замолчал, давая словам впитаться. Лина побледнела, а Дамир сжал кулаки.

— Ваше восхищение какой-то там силой пройдёт через неделю, когда вы поймёте, что она построена на крови, грязи и бессонных ночах. Я не наставник, я — вожак стаи. И от слабых, бесполезных или сомневающихся стая избавляется.

Дамир посмотрел на сестру, затем решительно кивнул.

Я задумчиво посмотрел на них.

— Ладно, посмотрим на вас в деле… Так что разбирайтесь с гильдией. А когда вернётесь, дам вам лопаты. И посмотрим, на сколько вас хватит.

Лина просияла, едва сдержав радостный возглас.

— Тогда мы возьмём лопаты!

И тут же засыпала меня вопросами.

— Когда сможем приступить? Что нужно подготовить? А с чего мы начнём?

— С того, что разберётесь с гильдией, — я нахмурился, а девушка осеклась.

Двухвостый лис подошёл ближе, словно оценивая новых людей.

— И ещё одно, — добавил я. — Если через неделю поймёте, что это не ваше, уходите сразу. Не тяните. Полумеры здесь не работают.

Дамир мрачно кивнул:

— Мы всё поняли, Макс. Не дави.

— Ну и хорошо.

Вскоре к нам спустился худощавый строитель по имени Василий, который всю вторую половину дня скрупулёзно фиксировал мои планы в толстой записной книжке.

Поздно вечером, после того как мы закончили обсуждать план работ и финансирование будущих построек, я проводил Лину и Дамира. Воодушевленные, они собирались уже завтра разобраться с формальностями выхода из гильдии.

— Тогда до встречи послезавтра, Рейнджер. К этому времени всё будет готово для начала работ, — Василий аккуратно закрыл записную книжку и спрятал её в кожаную сумку.

Я же решил остаться в долине на ночь. Здесь, под охраной стражи на открытой местности, со своей стаей, патрулирующей окрестности, чувствовал себя в безопасности. К тому же хотелось побыть в одиночестве с мыслями о будущей ферме.

Отошёл к берегу озера. Звёзды отражались в тёмной глади воды, создавая иллюзию бездонности. Тишину нарушал только тихий шелест камышей на берегу.

Мне нужно было разобраться с изменениями, произошедшими во мне после поглощения «Осколка порченого сердца». После поглощения тёмной эссенции в той схватке с Карцем кое-что поменялось.

Когда я дней десять назад попытался углубить ментальную связь с Режиссёром, почувствовал нечто тревожное.

Потоковое ядро изменилось. Прежде оно было источником чистой энергии, связывающей меня с питомцами. Теперь же в самой его глубине таилась холодная, чуждая сила, которая откликалась на мой зов, но требовала осторожности.

— Выходите, — я призвал всю свою стаю.

Афина материализовалась рядом с озером, её массивная фигура отражалась в тёмной воде. Актриса появилась чуть поодаль, грациозно потягиваясь после духовного покоя. Режиссёр появился в отдалении и спустился с холма неторопливой походкой хозяина территории.

Сначала я мягко коснулся сознания обеих самок стаи.

— Патрулируйте периметр. Проверьте, нет ли чужих запахов.

Афина довольно урчала — ей нравилось быть полезной. Актриса кивнула с достоинством королевы и растворилась в ночной тьме. Кошка направилась к восточной границе, где лес подступал ближе всего к долине.

Красавчик устроился у моих ног, свернувшись клубком на тёплом камне. Горностай инстинктивно понимал важность момента и не собирался отлучаться.

Режиссёр подошёл ближе и улёгся рядом. В его позе читалось спокойное внимание — рысь готова была разделить со мной эту медитацию. Такие вещи он уже просто знал.

— Ну что, приятель? Давай попробуем ещё раз.

Я сел в позу лотоса на плоском камне у самой воды и закрыл глаза. Дыхание замедлилось, сердцебиение стало ровным. Из всех моих питомцев именно Режиссёр обладал наиболее развитым интеллектом и тонким пониманием магических потоков. Если кто и мог помочь мне разобраться в природе изменений, то только он. Именно этим мы и занимались последние две недели.

Я осторожно протянул к нему нить сознания, ощущая, как тёмная энергия в ядре отзывается на мой зов.

Связь с Режиссёром установилась мягко, без принуждения. В его сознании читалось удовлетворение от нашей новой территории и осторожное одобрение моего решения принять в стаю двух новичков.

— Покажи мне, — мысленно обратился я к нему.

Режиссёр не ответил словами — вместо этого я почувствовал, как его восприятие сканирует моё Потоковое ядро. Его ментальное зрение было острее моего собственного и могло различать тончайшие оттенки энергий.

То, что я увидел его глазами, заставило меня напрячься. Опять.

Ядро действительно изменилось. Прежний серебристый свет теперь пронизывали тёмно-багровые прожилки, пульсирующие в такт моему сердцебиению. А в самом центре, словно инородное тело, пульсировало два сгустка чужеродной тьмы — эссенция ветряного волка, поглощённая мной во время недавней охоты и той огненной твари, которую поглотил в бою с Карцем.

Да, мне пришлось поглотить ещё одну эссенцию по просьбе рыси. Только так он смог увидеть тьму внутри ядра.

— Давай попробуем ещё раз, — передал Режиссёр решимость вместе с осторожностью.

Мы работали в тандеме, как хирурги над сложной операцией. Режиссёр направлял тонкие энергетические нити, а я обволакивал заражённые эссенции коконом собственной энергии, изолируя её от здоровых участков ядра. Процесс был мучительным — чужая тьма сопротивлялась, пытаясь слиться с моим сознанием.

Медленно, по крупинке, мы рассеивали захваченный фрагмент.

Тёмная материя растворялась под нашим совместным воздействием, но процесс шёл невероятно медленно. За несколько недель совместной работы нам удалось очистить лишь треть от того, что я поглотил