Особенно когда это происходит, по сути, в моём родном доме. Я ведь здесь дрыхну, и получается, что живу.

— … Ты совсем дура, что ли⁈ Катька, я тебя заберу! Слышишь⁈ Поехали, говорю! — этот недалёкий уже рычал на Катерину.

Я заскочил на кухню, сжимая кулаки. Конопатый плечистый здоровяк источал перегарище и навис над Катей, зажимая её в углу, где стояла большая холодильная установка. Девушка выглядела напуганной, но ещё больше она испугалась, когда увидела меня рядом с этим здоровяком.

Хотя я и нарастил достаточно мышечной массы, и здорово окреп, но был ниже его на полголовы.

— Куда ты зыришь⁈ — гаркнул он. — Ты вообще слышишь⁈..

— Э, слышишь⁈ — закричал я ему в ухо, отвешивая щелбан. — Слышишь, не⁈ Ты чо, оглох⁈ — ещё раз я щёлкнул его по темечку.

— Да кто ты такой, придурок? А-а-а, я понял! — показал он гнилые зубы. — Ты та падла, что Катюху увела у меня, да⁈

— Дерзкий, да?.. — я увернулся от его ручищ и ещё раз щёлкнул по его лбу, на этот раз посильнее.

— Ох! Костик, не надо! Володя! — всхлипнула Катерина и попыталась встать между нами. Но этот грубиян грубо отпихнул её в угол.

— Уйди! — зарычал он, наливаясь краской от гнева. — Не влезай!

Хоть я и был уставшим, но эта ситуация заставила меня немного взбодриться. Под покровом я провёл серию ударов, которые заставили этот шкаф упасть без сознания. Один из приёмов называется — «почтальон стучится в дверь». Два прямых и апперкот. Замечательно. И совсем без крови.

Я схватил его за шиворот и потащил к выходу.

— Володь, он очнётся… он же всё разнесёт, — запричитала Катерина, провожая меня к выходу.

— О, голубчика приголубили! Хоть живой? — нахмурился Никифорыч.

— Да что ему сделается? — выдавил я, продолжая тащить эту тушу к выходу. — Открой дверь хоть, старый. Что стоишь? Выкину этот кусок дерьма на улицу.

— Вот и прально. Вот так ему и надо, — улыбнулся старикан, распахивая двери, и встречая двух бойцов, которые возвращались с прогулки в свои номера. Они дёрнулись в сторону.

— Спокойно! Профилактика гостиницы! Выводим тараканов! — сообщил я, продолжая волочь за собой Костика за уже трескающийся шиворот.

Выкинул я его под фонари, и он только сейчас начал шевелиться. Я решил подождать, когда он очнётся.

— Хана тебе, городской, — прошипел Костик. — Ты меня ещё вспомнишь. Я тебе такое устрою…

Гоб мне выкинул Пожирателя, и я выставил клинок вперёд, прижимая его к земле.

— Вставать команды не было, — усмехнулся я и прижал меч к шее этого придурка. Струйка крови потекла из небольшого надреза. — Одно движение отделяет тебя от смерти. А теперь слушай. Ещё сюда сунешься, или позвонишь Катерине, или увижу тебя случайно где-нибудь в Хабаровске — считай, что ты мертвец.

— П-понял я… ага, понял, — закивал приходящий в себя Костик, уставившись на широкий клинок Пожирателя, на котором зловеще мерцали руны. Меч жаждал побед, отсечённых конечностей врагов и ещё больше костной ткани.

— Пшёл отсюда, пока я не передумал, тупица, — убрал я меч, и Костик стёр рукой струйку крови, бросил на неё взгляд. А затем втопил так, будто удирал от привидений.

Я вернул меч Гобу на хранение, вернулся обратно в господинницу. И меня встретили испуганные Катерина и Никифорыч.

— Убил поди этого ирода? — тихо спросил он меня.

— Этот ирод уже не вернётся… Всё, отбой, — улыбнулся я.

— Точно убил! — воскликнул старик.

— Да жив он! Очень понятливый малый оказался, — хмыкнул я.

— Ха, малый! Да он больше тябя в полтора разу! — хохотнул Никифорыч.

— Дед, я образно, — объяснил я. — Просто объяснил я ему всё. Что у Кати свой бизнес, ей здесь нравится.

— И он не кинулся? Ты не пострадал, Володь? — спросила Катя.

— Он всё прекрасно понял и не кинулся, — подошёл я к ней, приобнимая за плечи. — Можешь выдыхать. Ты его уже не увидишь, точно тебе говорю. Всё… тащи теперь что есть поесть в моё логово. Оголодал так, что готов мамонта съесть.

— Мамонта нет. Поросёнок пойдёт? — улыбнулась Катерина.

— Очень даже пойдёт, а если ещё к нему что-то принесёшь, вообще замечательно будет, — ответил я улыбкой.

— Да, хорошо… конечно, — засуетилась Катерина, упорхнув на кухню.

— Хорош, Володька, — прищурился от улыбки Никифорыч. — Ой, хорош. Катьку защитил, молодец. Этот маньяк ей проходу не давал поди год, а то и больша.

— Дед, ты ж управляющий? Где охрана, поглоти тебя бездна⁈ — резко обратился я к старику.

— Да они ж это ж… — растерялся Никифорыч. — Одного отпустил по болезни, а другой отпросился на часок.

— На часок, — передразнил я его. — Усиль охрану. У нас приличное учреждение, а не проходной двор. Два охранника должны быть у входа всё время. Понял?

Я уже поднимался по ступеням на второй этаж, когда старый кивнул, тяжко вздыхая.

Зашёл я в кабинет, чувствуя прохладу. Окно было приоткрыто, и занавески колыхались под лёгким ветерком.

Я закрыл на время дверь, затем доплёлся до кресла. Пока Катюха греет мне — и не только мне, разумеется — сытный ужин, я решил впитать мощную жемчужину. Посмотрим, хватит ли её на высшую руну. А ведь по идее должно хватить.

— Гобби, ну-ка друг, давай мне тот самый кругляш, — вытянул я ладонь, и над ней образовалось теневое пятно.

Когтистая зелёная лапа высунулась из него, сжимая тёмно-фиолетовую жемчужину большим и указательным пальцами. Комната погрузилась в довольно тёмные мрачноватые тона.

Лапа зеленомордого зависла в пяти сантиметрах от моей раскрытой руки и отпустила это чудо. Прохладный и довольно тяжёлый камешек упал на мою ладонь.

Что ж, поехали.

Предвкушая потоки силы, и готовясь к возможному болевому шоку, я сжал тёмно-фиолетовую жемчужину в руке.

Но… не ощутил ничего. То есть вообще ни капли маны. А вот этого я никак не ожидал.

Это что, очередная пустышка башни?

Глава 11

Я пытался пробиться сквозь глянцевую броню жемчужины, вытащить хоть каплю энергии. Она ведь точно там должна быть!

Но безрезультатно. Все мои усилия пошли нахрен. Я покосился на появившегося Гоба. Он ходил по комнате в предвкушении ужина. Неужели этот проглот уже сожрал все свои припасы консервов?

Раз эта жемчужина не подходит для подпитки, значит логично, что её следует использовать по-другому.

— Гобби, хорош слюни пускать, — обратился я к королю гоблинов. — Подай мне Пожирателя.

Зеленомордый остановился, запустив руку в появившееся теневое пятно. Затем передо мной появилось ещё одно пятно, откуда появилась когтистая зелёная