Ладно, звучит логично, так что условно примем за истину. В любом случае, о своём решении преждевременно избавиться от Квирелла я не жалею. Чтобы окончательно избавиться от Волди зеркала недостаточно, а Квиррелл и сам сгниёт заживо от такого соседства.

С другой стороны, если он знал об одержимости Квирелла Волан-де-Мортом, почему он действовал именно так? Если не знать каноничную историю, можно было бы списать на боязнь, что Волди сбежит. А вот если знать, то можно сказать, что это часть подготовки Поттера к борьбе с Волди. И на это жирно так намекает тот факт, что Гарри в принципе удалось увидеть зеркало Еиналеж почти сразу после получения мантии-невидимки. Почему ему удалось вообще увидеть зеркало? Случайность? В теории это возможно. На практике же подобная вероятность стремится к нулю. А ведь ещё есть подготовка к самопожертвованию…

И это проблема. Нужно дальше осваивать окклюменцию и вспомнить как можно больше подробностей из книг, обдумать их и понять, почему же Гарри на самом деле тогда выжил. Действительно ли дело в Дарах Смерти? Ладно, это я обдумаю потом. В самом худшем случае я дам Волан-де-Морту воскреснуть с помощью крови Гарри, чтобы между ними образовалась связь и он прикончил не его, а собственный кусок души, а потом прикончу того окончательно. Думаю я успею к тому времени уничтожить крестражи и достать Дары Смерти, чтобы всучить те Поттеру. Хотя с Бузинной Палочкой могут возникнуть проблемы. Надеюсь мне не придётся идти по этому пути.

Ладно, не важно, знает Дамблдор или нет, а конкретно сейчас действовать ему придётся, ведь «часть» ситуации известна мне, а если никакой реакции с его стороны не будет, то к нему возникнут вопросы, от которых он не сможет отвертеться, так что бездействовать у него точно не выйдет.

— Льюис, добрый день, — вырвал меня из собственных размышлений голос директора. За своими мыслями я не заметил, как уже оказался в его кабинете.

— Добрый день, профессор Дамблдор… — и только сейчас я заметил, что сегодня здесь более оживлённо, чем обычно. — Профессор МакГонагалл, профессор Снейп, — поздоровался я ещё с двумя посетителями директора.

— … — они мне никак не ответили. Профессор Снейп был как обычно хмур и чем-то недоволен. МакГи тоже, но она ещё и возмущена, что для неё не слишком обычное состояние. Что-то мне всё это не нравится.

— Проходи, Льюис, присаживайся, — доброжелательно, вовсю лучась радушием, предложил Альбус.

— По какому вопросу вы меня вызвали, директор? — обратился я к Дамблдору и тут же заметил, как больше обычного помрачнел Снейп и недовольно поджала губы МакГонагалл.

— Это касается профессора Квирелла, мой мальчик… — начал директор.

— Неужели он действительно оказался проклят? — состроил я удивлённое лицо, добавив напряжённый взгляд.

— Можно и так сказать… — уклончиво ответил он.

— Можно и так сказать… Значит не совсем проклятие… Что может не быть проклятием, но при этом быть сравнимым с ним…? Может одержимость…? — якобы размышляя, бормотал я себе под нос. Достаточно громко, чтобы меня слышали все присутствующие.

— Иногда своё любопытство и свои догадки лучше оставить при себе, мистер Лавгуд, — ядовито произнёс Снейп.

Тц! Не дают мне легализовать хотя бы часть моих знаний. Надеюсь Дамблдор сейчас сделает это за меня, в таком случае ни у кого не будет сомнений в источнике моих знаний, а значит и свобода действий в некоторых вопросах будет шире. Главное не переборщить. Кстати, что примечательно, всегда защищающая своих львят МакГонагалл никак не одёрнула Снейпа.

— Северус, тебе стоит быть более терпимым, — несколько неодобрительно посмотрел на моего учителя Дамблдор. — К сожалению, профессору Квиреллу пришлось отправиться на лечение, — вновь обратился он ко мне, вовсе не собираясь потворствовать моему тайному желанию. Если суммировать его слова с реакцией Снейпа, можно сделать вывод, что общага на ножках сбежала. Неприятно, но ожидаемо. — В связи с этим, кто-то должен его заменить на посту преподавателя Защиты от Тёмных Искусств до конца этого учебного года. Среди преподавателей наиболее компетентным в этой области магии является профессор Снейп, — указал он на названного, на что тот никак не отреагировал. — Но так как профессор Снейп не сможет совмещать обязанности преподавателя ЗоТИ и преподавателя Зельеварения, нужен кто-то ему на замену, — со спокойной улыбкой продолжал говорить он.

— Директор, я всё ещё думаю, что это плохая затея! — недовольно отозвалась МакГи.

Так, неужели он хочет… Да нет! Да быть того не может! Да это же бред!

— Профессор МакГонагалл, — холодно начал Снейп. — Я могу с полной уверенностью заявить, что, помимо меня, мистер Лавгуд — единственный достаточно компетентный зельевар в этой школе, способный вести мой предмет, — язвительно проговорил он. Твою мать…

— Вы хотите… — с неуверенностью начал я, повернувшись к директору.

— Да, Льюис, я хочу предложить тебе стать временно исполняющим обязанности преподавателя Зельеварения, — благодушно проговорил Дамблдор.

— …Директор, вы случайно не заболели? — с вполне искренним беспокойством спросил я.

— Мадам Помфри утверждает, что я полностью здоров, — совершенно не обидевшись, ответил директор.

— Видимо она забыла про существование психических заболеваний, — недовольно отозвалась МакГи, на что Дамблдор ответил лёгким укоряющим взглядом.

Я, всё ещё оставаясь в недоумении, пытался что-то разглядеть в глазах директора, но всё тщетно, он был полностью серьёзен. Он псих? Хотя стоп. Нет. В этих словах не должно быть вопросительной интонации! Он псих!

Хотя стоп… Опять… Это же человек, который на полном серьёзе взял на роль преподавателя Локхарта, который только и умеет память стирать. Взял Трелони, у которой нет дара предсказаний, исключительно по принципу «раз в год и палка стреляет». Взял оборотня! Я, конечно, ничего против Люпина не имею, он хороший мужик, но оборотень есть оборотень, с его природой ничего не поделаешь. Этот человек действительно может взять одиннадцатилетку преподавателем… Директор, вы заставляете меня стыдиться вас…

— Так… Ммм… — промычал я, не знаю как на это ответить. — Вы уверены в своём решении, директор? — осторожно спросил я.

— Абсолютно, — кивнул он, на что МакГи снова в недовольстве поджала губы.

— Вы хоть понимаете, сколько гневных писем вам пришлют после этого? И что скажет Попечительский Совет? — продолжал спрашивать я.

— О, когда я растапливаю свой камин такими письмами, в помещении становится особенно уютно, — сверкнув искоркой веселья в глазах, сказал директор, на что МакГонагалл нахмурилась, но от слов воздержалась. — Что же касается Совета Попечителей, то его председатель, Люциус Малфой, не высказался против, — …что простите?

— Альбус! — отозвалась Минерва. — Мне напомнить вам его высказывания по поводу вашего решения назначить студента первого курса преподавателем?

— Тем не менее, он не был против моего решения, — ответил