Я всегда ему отвечал: «Но ты же другой.» Теперь его не было рядом, чтобы мягко поправить меня. Но его голос всё ещё звучал в памяти.

— Ладно, — сказал я наконец. — Но это последний раз. Если облажаетесь снова… Я сделаю каждому очень больно и исчезну навсегда. Поняли?

— Да! — дружно ответили все, а Торс энергично кивнул.

Надеюсь, Оркан, я об этом не пожалею… Я указал на открытый проход в стене:

— Тогда поднимаемся наверх. Идём за Алириком.

Лок с интересом разглядывал потайную дверь:

— Откуда здесь проход?

— Алирик построил, — пояснил я. — Запасной выход на случай проблем.

— Куда ведёт? — спросила Альбина.

— Наверх. Чувствую сквозняк с поверхности.

Ульрих подошёл к проходу и заглянул внутрь. Узкий тоннель уходил в темноту под крутым углом вверх.

— Сука! — внезапно выругался он.

— Что случилось?

— Да это же выход наверх! Я планировал такой же построить! Алирик украл мою идею!

— И воплотил первым, — не удержался от улыбки я.

— Какую идею? — не понял Лок.

— Прямой выход из чёрного рынка на поверхность, — объяснил Ульрих. — Минуя всех монстров и стражей. Я чертежи делал, планы составлял. А этот ублюдок меня опередил.

Я пожал плечами. Меня не интересовали интриги прошлого. Меня интересовало настоящее — и будущее.

Мы вошли в тоннель, и сразу стало понятно — путь предстоит долгий. Проход был настолько узким, что едва позволял идти в полный рост, а Торсу и вовсе приходилось пригибаться. Стены были обтёсаны грубо, наспех, пол неровный и скользкий от влаги.

— Строили в спешке, — заметил Ульрих, ощупывая шероховатую поверхность. — Вот при мне бы…

Он замолчал на полуслове, видимо, вспомнив мою недавнюю науку. Хорошо. Значит, мозги ему всё-таки вправились.

Тоннель круто поднимался вверх, извиваясь, как змея. Магических светильников не было — приходилось пробираться в кромешной темноте. Лок создал небольшой огонёк на ладони, но языки пламени постоянно дрожали и гасли от сквозняка.

Прошёл час. Потом ещё один. Время в этой каменной кишке тянулось мучительно медленно. Влажность была такой, что одежда липла к телу, а воздух казался густым и тяжёлым.

— Далеко ещё? — Альбина дышала мне прямо в ухо, и от этого по спине пробегали мурашки.

— Не знаю, — честно ответил я. — Первый раз здесь.

Её грудь постоянно упиралась мне в спину при каждой остановке. Понятно, что не специально. В темноте мы все жались друг к другу, как слепые котята. Но от этого не легче.

Эфир позволял мне видеть немного лучше остальных, чувствовать окружающее пространство. Монстры были где-то рядом. Я ощущал их присутствие, но почему-то ни один не приближался к нашему проходу. Видимо, этот путь был действительно секретным, или как-то охранялся.

Плевать, главное выбраться наружу.

Местами появлялись ступеньки, вырубленные прямо в камне. От влаги они стали скользкими, и мы то и дело поскальзывались. Пару раз Торс застревал в особенно узких местах, и нам приходилось всей командой вытаскивать его.

— Тяни! — командовал Лок, хватая брата за одну руку.

— Я тяну! — отвечала Альбина, вцепившись в другую.

А я с Ульрихом упирались в спину здоровяка и толкали изо всех сил. И всё это в кромешной темноте, когда видишь разве что смутные силуэты.

Звуки в тоннеле обострялись до невозможности. Каждое дыхание, каждый шорох, каждое проклятие эхом отзывались от стен и давили на сознание. Нервы были натянуты до предела.

Но сквозняк становился всё сильнее. Воздух постепенно свежел, приобретая тот особый привкус, который бывает только на поверхности.

— Близко, — сообщил Ульрих, принюхиваясь. — Чувствую запах травы.

Мы поднимались ещё минут десять. Тоннель постепенно выравнивался, стены становились более аккуратными. А главное — впереди показался свет. Не искусственный магический — настоящий дневной.

— Почти выбрались, — произнёс я с нескрываемым облегчением.

Но судьба решила испытать наши нервы до конца. Торс умудрился застрять в самом узком месте прямо перед выходом. Целый час мы потратили на то, чтобы выковырять его оттуда, ругаясь и изощряясь в проклятиях.

— Втяни живот! — шипел Лок.

— Он втянул! — ответил за громилу Ульрих. — Я потрогал там кроме мышц ничего нет.

— Тогда выдохни и не дыши! — предложила Альбина.

А дыхание у неё так и продолжало щекотать мне ухо, сводя с ума.

С горем пополам мы пробили Торсом стены. Все устали. Потные, злые. А громила. Мне становиться всё интереснее, а у него бывают вообще какие-то эмоции? Ну какие-то более явные, что ли.

Лок лежал на камне и пытался восстановить дыхание. Ульрих просто сопел в попытке отдышаться. А Альбина… Уснула. Вот тебе и быстрый подъём.

— Ау! — повысил голос. — Собрались. Осталось совсем чуть-чуть.

— Может тут передохнём? — зевнул блондин. — А то сил вообще нет. Столько событий. Нужно перевести дух.

— Поднимаемся и топаем дальше! — мотивировал я свою команду. — Все устали и что с того? Или мне…

Заканчивать мысль не пришлось.

— Идём, — простонал Лок и поднялся.

— Бодры нужно говорить — бодрее, а веселы — веселее! — улыбнулся.

На самом деле я сам еле держусь на ногах. Двигаюсь больше на морально-волевых. Нога отваливается. Магии кот наплакал.

Кстати о нём, а ещё точнее о ней. Амика спала у меня под пиджаком. Тюрьма элементалей треснула. В общем полный карт-бланш. Ничего, и не из таких передряг выбирался.

Тоннель наконец закончился небольшой пещерой. В потолке зияло отверстие, закрытое металлической решёткой. Сквозь прутья пробивался свет — обычный, настоящий, живой.

Я прищурился, хотя на дворе уже стояла ночь. После долгих часов в подземной темноте даже звёздный свет казался ослепительно ярким.

— Выход, — выдохнул Лок с таким облегчением в голосе, словно увидел долгожданную возлюбленную.

Я подошёл к решётке и попробовал её на прочность. Металл был толстым, но старым. Петли проржавели от времени и влаги.

— Поможете? — обратился я к команде.

Торс подошёл без лишних слов, схватился за решётку своими мощными руками. Мышцы на предплечьях напряглись, словно стальные тросы. Скрежет металла эхом отозвался в пещере. Решётка подалась на несколько сантиметров.

— Ещё раз, — попросил я.

Торс упёрся ногами в стену и рванул с такой силой, что я удивился, как его руки не оторвались. Одна петля лопнула со звоном, разлетевшись ржавыми осколками.

— Почти получилось, — подбодрил