— Отец стал использовать не только демонов и чудовищ для битв, но и многочисленные аугментации. Это были сложные эксперименты над собой, которые в итоге и…

Дельверт замолчал и крепко сжал кулаки.

Несмотря на холодный вид он всегда близко к сердцу принимал такие вещи и ему тяжело все это говорить.

— Проще говоря, — слово взял Лукас. — Отец надорвал здоровье. Его тело угасает. Подобные случаи бывают у тяжелораненных бойцов, что даже после выздоровления не способны вернуться на прежний ранг… Но в его случае все хуже. Его состояние прогрессирует.

— Даже сейчас мы вернулись ни с чем, — покачала головой Моргана. — Твое задание было такой же попыткой, и мы не знали, что Барблспью лично будет задействован о всем этом.

— Мы должны хранить тайну о состоянии отца и найти решение, — снова заговорил Дель. — И остался только твой вариант. Потому теперь ты можешь понять почему все так серьезно с твоим отказом…

— Я… я… я не знала…. Если бы я знала, то…

Она не могла сказать, что именно бы сделала.

С одной стороны, она не жалела о своем поступке, так как из-за недостатка информации и утаивании от нее важных данных, она и решила вернуться, чтобы все выяснить. Она не хотела рисковать своими людьми, не могла позволить, чтобы кто-то из них погиб зря.

С другой же её чрезмерная осторожность сейчас могла стоить жизни отцу.

«Папа может умереть?»

Эта мысль едва не подбила ей ноги, но она сумела удержаться.

— Твоей вины тут нет, сестренка, — пожал плечами Лукас. — Скорее тут наше недоверие к тебе заложило в тебе сомнения. Я ведь прав, братец?

— Да, это так, — вздохнул самый старший. — Но и ты должна понимать, что такие сведения мы не могли сразу тебе рассказать. Тогда еще была надежда что другие лекарства сработают и нам не придется полагаться на демонический прототип… Но и тебе стоит понимать, что выполнение задания — это высший приоритет. Наши личные ценности и принципы могут сыграть против нас. Поэтому, оставь честь и мораль дома. Это не просто миссия для денег и репутации, тут провал недопустим.

Флора ничего не сказала на это.

— Все наши приказы исходят от отца, а он руководствуется исключительно благом для семьи и всего мира. Мы те, кто будет стоять на острие защиты мира, когда начнется Прилив, вместе с отцом, встретим главную угрозу. А потому каждый должен быть готов.

— Я… понимаю… — выдавила она из себя слова.

— Я могу рассчитывать на твою помощь и поддержку? От этого зависит жизнь нашего отца.

— Да! — твердо ответила Флорайн. — Мы не знаем сомнений.

— Ибо души наши…

— Из Стали!

Глава 2

Позиции

Когда все формальности были соблюдены они приступили к дальнейшим планам.

— Я и мой отряд готовы к работе, брат, но я бы хотела узнать о цели наших поисков, — заявила Флорайн. — Что именно может спасти нашего отца? То, что нашел Живчик?

— Да, наши союзники из Инквизиции, что обследовали Живчика, когда он принес им это, передали информацию нам, — ответил Дельверт. — Каким-то образом Якобу удалось украсть у Барблспью экспериментального симбионта. Похоже, Архидемон собрался залезть на поле Лилит, покупая себе лазутчиков силой и здоровьем… Но насколько смогли выяснить исследователи Инквизиции, это прототип, в который еще не были включены механизмы подчинения. Это уникальный образец, способный даровать невероятную регенерацию, и, возможно, даже бессмертие, но при этом не подчиненный воле создателя. И именно это может спасти нашего отца. Все остальное мы уже перепробовали.

— Хорошо. Это мне и нужно было узнать, — кивнула она.

Впрочем, даже если бы она знала, это ничего бы не изменило. Если бы эту штуку можно было безопасно извлечь, Инквизиция ни за что не оставила бы ее в руках постороннего. Единственный вариант, который она могла представить — это то, что извлечение грозит фатальными последствиями, и в Инквизиции решили, что он живьем ценнее, чем симбионт внутри. Возможно, в этом тоже помогли сторонники Стальных душ — исчезни творение Барблспью в недрах этой организации, и наемникам никоим образом бы не удалось его достать.

— Что можешь сказать о цели наших поисков? — спросил старший брат.

Он разложил на столе личные дела на всех этих ребят включая фотографии… Фотографий рыжей девицы в своем облегающем костюме было на удивление больше остальных и ракурсы несколько напрягали.

«Не забыть потом прибить фотографа».

Мысль дельная, но сейчас не до нее. Судя по роже Лукаса он как раз фотографа и нанял.

— О Якобе Живчике вы и так все знаете, — начала она. — Поразительно живучий гад с креативным мышлением. Все то время, что я охотилась за его семьей, он скрывался под лицом одного из моих людей… Поправочка, одного из «головешек» Лукаса.

Она многозначительно посмотрела на второго брата.

— Хороший выбор… У них схожий паттерн поведения, да и вероятность возникновения личных счетов тоже сводится к нулю. Было бы это обычное задание, мы бы и вправду могли оставить его в покое. — тот ненадолго задумался, а потом скривился. — Придется озаботиться, чтоб такое не повторилось. Ненавижу протоколы против мимиков. И ребят, что используют Лицерез ненавижу тоже. Слишком много в голове из-за них держать приходится…

Кто, о чем, а этот о своем. Даже его тон скорее был насмешливым, чем серьезным. Будто ему только что подкинули какую-то задачу, которую он будет с большим удовольствием решать.

— Далее начну с конца, — решила она самое «важное» оставить напоследок. — Вот, — она указала на фотографию рыжей девицы. — Кресзентия фон Крюгер… Обладатель серьезных психических отклонений. Действительно серьезных, даже по меркам профессии.

Братья и сестра удивленно посмотрели на нее.

— У нее в прямом смысле раздвоение личности. Вот она серьезная и коварная, а через миг веселая и добродушная. Характер меняется моментально, а вместе с ним и привычки, и манера двигаться. Даже в бою различается каждая из её личностей. Тем не менее и она, и ее товарищи с упорством, достойным лучшего применения, продолжают игнорировать проблему, что, кстати, неплохо показывает общую степень их вменяемости.

— Две личности — это и плюс, и минус, — хмыкнула Моргана. — Думаю, ментально подчинить её крайне затруднительно. Однако вражескими проблемами с головой можно воспользоваться и по-иному.

— Вот и скажешь ей об этом при встрече, — хмыкнула младшая. — Далее у нас идет Бартлби Уиллоу, младший сын Живчика. Единственный обладатель стратегического ума и инстинкта самосохранения.