Я поцокал языком.

— Девочки, зачем вам нужно это видеть? Ваша подруга будет лежать здесь в луже крови, бездыханная, больше никогда не улыбнется, не порадуется свету солнца. Все в ваших руках. Отдайте кинжалы и мы просто поговорим с вами спокойно. А потом я вас отпущу. Вы меня знаете, я не особо люблю насилие.

— Не слушайте его… — пыталась хрипеть Секстилия, но я взял ее за голову, продолжая держать руки сзади, повернул голову и поцеловал.

От неожиданности она даже ничего не успела сделать и пару мгновений я наслаждался поцелуем, он получился страстным и горячим. Губы у нее, как всегда, были слаще меда.

Затем Секстилия оторвалась от меня, сверкая глазами. Кудри взметнулись в воздухе, я уж и забыл, какие у нее великолепные волосы.

— Отпусти меня, сучонок, — злобно сказала она и я улыбнулся, вспомнив сцену ее соблазнения в моей тюрьме на вилле Кана Севера, ее отца. Тогда она тоже сопротивлялась до последнего.

— Давайте, малышки, отдайте острые предметы, а то испортите свои прекрасные ручки, — попросил я девушек. — А потом мы мирно побеседуем.

Они еще поколебались мгновение, а затем Новия сказала:

— Я же говорила, что он перехитрит нас, — и первой отдала кинжал Вирсании.

Затем оружие отдали другие девушки, вот только Валерия, отдав кинжал, вдруг закатила женщине оплеуху.

— Ненавижу тебя, Ромул, — сказала она. — Когда-нибудь я отрежу твои яйца и отдам на съедение бродячим псам.

— Не надо, пощади животных, — сказала Уликса. — Они же сразу сдохнут от яда и желчи.

Вирсания собрала кинжалы и подошла ко мне.

— Зачем они мне? — спросил я. — Выкини их в окно. А вы, красавицы, раздевайтесь.

Куртизанка выбросила кинжалы, а девушки удивленно уставились на меня.

— Ты в своем уме, Ромул? — спросила Уликса. — Знаешь, что сделает Траян, когда узнает про это?

— А мой муж собственноручно убьет тебя, — все также прохрипела Секстилия.

— Заткнитесь и раздевайтесь, — сказал я. — Вы сами пришли сюда и знали, чем это кончится. А теперь не обижайтесь.

Девушки разделись с каменными лицами, стащив с себя туники и плащи. В тусклом свете масляного светильника их обнаженные тела казались вылитыми из бронзы. У меня перехватило дыхание от такой красоты. Высокая Уликса с упругой грудью, чуть ниже нее Валерия с золотистыми волосами, прикрывающими наготу, Новия с тонкой талией, похожая на богиню. На них можно было смотреть целую вечность.

— Ну, а ты что? — я тряхнул Секстилию за руки. — Долго будешь стоять?

— Как я сделаю это, если ты держишь меня? — огрызнулась девушка. — Хотя я и не собираюсь.

— Все понятно, милая, — сказал я. — Вирсания, подойди сюда и раздень ее.

Куртизанка повиновалась и с удовольствием стащила тунику с Секстилии. Поскольку девушка сопротивлялась, пришлось порвать ее одежду. Когда она осталась обнаженная в моих руках, я почувствовал, как мой член прижимается к ее ягодицам и сразу возбудился.

— Нет, только не это, — попросила Секстилия. — Пожалуйста.

— Заткнись, — сказал я и нагнул ее. Затем приказал: — Валерия, иди сюда.

Поначалу Валерия колебалась, а затем подошла ближе.

— Секстилия, поцелуй ее между ног, — приказал я. — И не торопись. Ты будешь целовать ее все время, пока я буду трахать тебя.

— Нет, — сказала Секстилия. — Нет, только не это.

Хотя на самом деле она не очень-то и сопротивлялась. По моему знаку Вирсания подвела Валерию вплотную к девушке и заставила раздвинуть ноги. А затем я вошел в Секстилию сзади, а она вынуждена была уткнуть лицо Валерии между ног и ласкать языком ее лоно.

Конечно же, в эту ночь мне опять не удалось заснуть. Поначалу девушки стеснялись, а затем вошли в раж и начали азартно заниматься любовью со мной и между собой. Комната наполнилась сладострастными стонами, криками и вздохами. Они как будто потеряли голову от чувств. Вот что бывает, когда собираешь вместе стольких красавиц одновременно.

Когда за окнами забрезжил рассвет, девушки будто бы опомнились.

— Ты просто настоящий ужас, Ромул, — сказала заметно подобревшая Секстилия. — Я никогда не думала, что буду способна на такое.

— Мне кажется, ты чародей и волшебник, — чуточку порозовев, сказала Уликса. — Ты просто заколдовал нас, этим все и объясняется.

— А может, ты воплощение Амура на этой земле? — спросила Новия. Она выглядела утомленной, но довольной. — Никакой другой мужчина на свете не смог бы заставить сделать меня то, что я делала сегодня ночью.

— А мне понравилось, девочки, — сказала Валерия. — И я не прочь когда-нибудь повторить.

— Оставайся и мы обязательно повторим, — предложил я. — Зачем тебе уходить? Да и вы девушки, оставайтесь тоже.

— Ага, чтобы Траян снова чуть не зарезал меня, — сказала Уликса. — Ну уж нет, я лучше поеду домой и высплюсь.

— С тобой, Ромул, мы еще встретимся, — пообещала Секстилия. — Вообще-то мы пришли сюда, чтобы спасти наших мужей и заставить тебя помиловать их.

— Вам нечего бояться, теперь они прощены, — засмеялся я. — Пусть спят спокойно. Но не говорите им, какой ценой они получили прощение.

— Уж не заикнемся, не сомневайся, — заверила меня Уликса и вышла первой.

За ней ушла Секстилия и Валерия. Я остановил Новию, потому что она ездила в Рим по моему поручению. Девушка должна была встретиться с женой сенатора Постимия Лоллия Нимногения, одного из самых влиятельных людей в Риме.

— Я виделась с ней и пыталась выйти на сенатора, — сообщила Новия. — Но он отказался вести переговоры с тобой. Он считает тебя мальчишкой, которого надо выпнуть с трона. Сейчас он занят с вандалами в Сицилии, но когда освободится, придет в Равенну и утопит тебя в сточной канаве.

— Надо же, какая у тебя была успешная миссия, — пробормотал я. — А ты бы смогла сделать с ним тоже, что и с Каном Севером?

Новия странно глянула на меня, потом на Вирсанию. В глазах появился лихорадочный блеск.

— Ты уверен, что хотел бы этого? — спросила она. — Ты же всегда против насилия.

— Хорошо, ты сможешь сделать так, чтобы он лег в постель на несколько дней и не вставал? — спросил я. — Не надо его убивать, все-таки он