- Да, «Буран» еще только проектируется – сказал Кутахов, удивленно посмотрев на Устинова.

- Николай Алексеевич имеет допуск ко всем нашим разработкам – сообщил Устинов.

- Понятно – буркнул Кутахов.

- Мы на «Буран» будем ставить ВАРП-двигатель, и он без ракеты-носителя будет летать в космос – сообщил Устинов. – Это значительно удешевит не только конструкцию «Бурана» - ему не потребуется теплозащитное покрытие для возвращения с орбиты, но и удешевит сами полеты в космос. Поэтому он появится гораздо раньше наших прежних планов.

- Тогда может дождемся «Бурана», не будем Ту-22МВ отправлять в космос – спросил Туполев. – Я боюсь, этот вопрос на так прост, как выглядит на первый взгляд. Одно дело летать на высоте сорок километров, ну даже пятьдесят, а другое дело в космосе, в полном вакууме с космической скоростью.

- Вполне возможно, что будет принято такое решение. Оно носит более политический характер, чем технический. А это уже решает Политбюро ЦК КПСС – ответил Устинов. – Пока будем работать в намеченном направлении – полеты на высоте двадцать-тридцать километров, сами определите оптимальную высоту, чтобы фюзеляж самолета не грелся от трения о воздух. Характеристики самолетов и так уже прыгнули за предел, скажем на лет тридцать вперед.

- Надо будет еще МиГ-31 оборудовать такими двигателями, чтобы могли догонять любые средства воздушного нападения – предложил Кутахов. – Он и так может летать со скоростью три Маха, только недолго. А с помощью ВАРП-двигателя его можно гонять со скоростью шесть Махов, правда летать придется почти в космосе.

- Можно МиГ-31 переоборудовать в носитель аэробаллистической ракеты с дальностью тысяча километров – предложил Николай, вспомнив ракету «Кинжал».

- Аэробаллистическая ракета – это что за зверь? – спросил Кутахов.

- По сути баллистическая, но летит на высоте сорок километров со скоростью шесть махов по аэродинамической траектории, еще и маневрирует, делает противозенитные маневры – ответил Николай.

- Да с такой скоростью ее и так никто не собьет без всякого маневрирования! – усмехнулся Кутахов.

- Ну это на сегодня. Вы же не можете гарантировать, что это не произойдет завтра? А надо закладывать характеристики перспективных изделий с учетом перспективы развития противодействия – это аксиома. Могу согласиться с вами, что на пять или даже десять лет нам хватит ракет без маневрирования, но, а позже их точно начнут перехватывать – усмехнулся Николай.

- Ну да, такой подход оправдан – согласился Кутахов.

На этом совещание завершилось, и Николай вернулся в Аникино.

Картриджи для медкапсул

Через неделю был готов корабль, замаскированный под грузовик «Форд» с фургоном, Светлана загрузила с помощью дронов в него модуль по производству картриджей для медкапсулы и увезла в Нью-Йорк, в пригороде которого она купила большую промбазу, в которой официально разместила «Производство концентратов для кормов животных», называлась фирма «Биотех». За ночь она успела сделать восемь рейсов, перекинула восемь модулей из пятнадцати, которые развертывались в автоматизированную линию по производству медицинских картриджей.

Были наняты рабочие и инженер-технолог Сэм Грецки, которому Света установила нейросеть в медкапсуле, стоящей в ее особняке. Сэм принял модули и утром, под его руководством, рабочие начали развертывать их в ангаре.

Через два дня установка была готова к работе, начались поставки говяжьих и свиных туш, отходов с мясокомбинатов. Рабочие разгружали трейлеры с замороженными тушами, вешая их на крюки линии автоматической подачи, дальше он по конвейеру поступали на переработку. Отходы мясокомбинатов сваливались из самосвалов в приемный бункер огромной мясорубки, которая из них делала фарш, идущий дальше в биореакторы. Только через месяц на выходе появились первые картриджи, но конвейер работал непрерывно, продолжая их выпускать.

Через неделю после этого Светлана увезла первый фургон картриджей на корабль-базу или как они теперь его чаще называли корабль-станцию, на котором уже ощущался их дефицит. Второй фургон картриджей она привезла в Аникино, в СССР потребности в лечении и омоложении людей были достаточно высокими. Но существовала строгая избирательность кандидатов на омоложение – только перспективных специалистов и чиновников, от которых многое зависело в стране. За каждого омоложенного корпорации «Инвестиции» перечислялось сто миллионов рублей, поэтому поток пациентов был небольшим. Нейросети корпорация продавала по миллиону рублей, за рубежом их продаж не было.

Николай по своей инициативе, с разрешения властей, начала омолаживать пенсионеров ученых в области физики за двадцатипятилетние контракты, набирая себе группу по исследованию ВАРП-двигателей. Ему хотелось вернуться в 2068 год, поэтому он и занялся исследованиями в этой области.

Вначале он проводил собеседование с кандидатами в свою исследовательскую группу, сразу нашел руководителя – Абрам Левко, физика-теоретика, который ушел на пенсию с поста директора института теоретической физики, обладал живым умом и легким характером, группируя вокруг себя людей.

После омоложения и установке ему нейросети с базами знаний по ВАРП-двигателям и теории суперструн поставил ему задачу изучать проблемные двигатели, которые забрасывают корабли в параллельные миры и отправил его на станцию. Он перед этим рекомендовал взять на работу еще пару десятков физиков, часть из них была преклонного возраста, а часть и до сорока лет не доросла.

Николай умел уговаривать, поэтому даже от молодежи отказов не было. В группе физиков оказалось почти половина женщин, в основном преклонного возраста. Но после омоложения их стало не узнать – из почтенных матрон они превратились в легкомысленных вертихвосток, это впрочем не касалось их работы, там они оставались почтенными матронами.

Пришло время лететь на Геру, организовывать там колонию, чтобы этим ученым там можно было жить и работать в более комфортной среде.