Он и меня-то не сразу пустил.

Даже за дверями, народа хватало, я с трудом протиснулся через толпу, краем глаза отметив странную картину: мерзавца Семёнова, которого сопровождали к выходу двое милиционеров с примкнутыми к винтовкам штыками. Они прошли почти вплотную ко мне.

- Я — начмил Рудановска, брал этого гада. Что здесь происходит? — наехал я на одного из конвоиров.

- В нужник попросился. Говорит, от волнения животом замаялся, — спокойно пояснил тот.

Я кивнул, но через секунду опомнился. Твою ж дивизию! Под таким понятным и обыденным предлогом Семёнов сбежал у меня из отделения, потом пришлось ловить. Что если решил снова выкинуть старый трюк?

Я резко развернулся и, работая руками, погрёб к дверям. В след шипели, ругались, награждали тычками и пинками, давили на ноги, но я упорно двигался к выходу.

Но… не успел.

Почти сразу я наткнулся на сбитых с ног конвоиров, рядом, переминаясь с ногу на ногу, стоял чоновец. У него было потерянное лицо, он не понимал, что надо делать: Семёнов убегал от нас в толпу, стрелять отсюда не представлялось возможным: поневоле зацепишь кого-то из мирняка.

Ещё несколько секунд, и гадёныш скроется из виду.

- Дай винтовку! — Я выдернул из рук чоновца оружие, всикнул и взял спину Семёнова на мушку.

И в ту же секунду полная высокая женщина заслонила его от меня. Я даже застонал с досады. Сейчас, я как никто, понимал Жеглова, на глаза которого уходил бандит.

И почти сразу пришло осознание того, что надо сделать.

- Публика, ложись! — заорал я что было сил.

Крик подействовал. Видимо, народ попался привычный к такого рода вещам. Мужики вообще служили в подавляющем большинстве и привыкли исполнять команды.

Люди стали падать на землю, кто где был.

И только Семёнов отчаянно удирал.

- Врёшь, сука! Не уйдёшь! — Я нажал на спусковой крючок.

Пуля застигла бандита на бегу, сбила с ног, толкнула лицом вниз.

Когда я подбежал к нему, стало ясно: Семёнов умирал. Но на его лица появилась странная ухмылка:

- Не врала цыганка… На свободе кончаюсь.

- Подыхаешь, — сказал я, склоняясь над ним. — И смерть у тебя отнюдь не человеческая. Подыхаешь в грязи и дерьме, как последняя сволочь!

Кто-то подбежал ко мне сзади, потрогал за плечо.

- Товарищ, всё в порядке? — задыхаясь от волнения, спросил он.

- В полном порядке. — усмехнулся я. — Ликвидация ещё одной гадины прошла успешно. Можно с чистой совестью ехать в Москву.