Киваю с невозмутимым видом:

— Понял, лейтенант. Обойдёмся без саней.

— БОЙ! — рявкнул раздраженный нашим спокойствием Петров, и его боец двинулся вперёд.

Анатолий активировал эфир — адепт третьей ступени. Н-да. Скоро меня начнёт утомлять бить адептов в лагере. Может выйти на плац и крикнуть КТО ХОЧЕТ БРОСИТЬ ВЫЗОВ⁈ И подраться сразу со всеми, кто имеет какие-то претензии. С другой стороны, бочка пива? Здесь, на краю мира, на весь золота. Наверное. В любом случае, ставка мне нравится. Активирую эфир с техникой подводного зрения. Глаза вспыхивают синим, как два фонаря.

Толя, упаковавшись в слабый едва проглядывающийся облик росомахи, бросился в атаку, размахивая руками-брёвнами. Прямолинейно, грубо, нагло. Рассчитывает, что противник попытается встретить её в лоб? Или что ещё лучше — отступит в панике, открыв уязвимые места. Решение понятно, один его жуткий вид, ещё и с такой атакой, полной бешенства, многие растеряются, отступят.

Но мне нет дела до его игры. Действую по своему. Ни встречаю атаку, ни отступаю, а срываюсь навстречу и уклоняюсь. Носком сапога черчу пару закорючек на снегу. Он разворачивается, бьёт. Шагаю в сторону. Двигаюсь вокруг него, уклоняясь от череды атак. Со стороны смотрится, как случайные движения, но каждый шаг точно рассчитан. Каждое движение носка сапога рисует линию. Формацию контура.

— Трус! — взревел бешенный Анатолий, в попытке достать меня. — Иди сюда и дерись!

Он бросается вперёд, занося тяжеленный удар. Убить меня собрался? Вот вам и товарищеский поединок.

Только вот.

Его кулак с глухим стуком впечатался в преграду. Воздух задрожал, и в этом месте вспыхнула эфирная колонна.

— Какого⁈ — донеслось из рядов первого взвода.

— Что за чертовщина⁈

— Контур! Но когда успел⁈

Ухожу в сторону. Толя снова бьёт. Из снега с шипением выстрелила новая контурная колонна — три метра в высоту, толщиной с руку. За ней ещё одна. И ещё. Они окружили Анатолия правильным кругом.

Когда гигант понял, что вокруг него стержни эфирного контура, было поздно. Завершаю рисовку ударом ладони в снег, влив больше эфира, и над прутьями появились четыре контурные линии, превратив ловушку в нечто похожее на клетку для птиц. Ну тут, конечно, гусь попался ещё тот.

Анатолий метался внутри, пытаясь пробить выход, но стержни держали крепко. Весь покраснел от натуги и ярости, когда безуспешно пытался сломать эфирные прутья голыми руками.

— Ломай их, Толя! — кричали его товарищи. — Ты же можешь!

Ну, пусть пробует.

Сам же неспешно формирую ещё одну линию. С заостренным концом, как копьё. И, вливая в неё эфир, начинаю удлинять. Острие медленно приближалось к Толику, прижимая к прутьям клетки.

— АААААРРРР! — заорал он, тщетно пытаясь выбраться. — Это нечестно! Выпусти меня, урод!

Когда копьё оказывается в паре сантиметров от его живота. Останавливаюсь. Исход поединка ясен. Всего усилие и пробью ему пузо. Наш бой замер в состоянии, когда Анатолий и жив и может быть убит.

Тишина.

Что-то первый взвод притих.

Да и Петров.

Куваева насладилась мгновением триумфа:

— Победил мой боец! Сержант Волков!

По рядам четвёртого взвода прокатились одобрительные возгласы.

— Ха! А слов-то было сколько⁈

— А я говорил! Наш Сашка справится!

Врун. Ты думал я умру.

— Вот вам и штрафники!

Многие из первого взвода закивали, признавая результат увиденного.

Но Петров, скрипнув зубами, воскликнул:

— ТАК ЭТО НЕ РУКОПАШНАЯ СХВАТКА! В РУКОПАШНОМ БОЮ ЗАПРЕЩЕНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ КОНТУРЫ!

Гляжу на него с предельно спокойным выражением лица:

— Если хотите раунд без контура, то только за вторую бочку пива. Однако, если я не буду использовать контур, ваш боец не должен использовать эфирный доспех.

Лейтенант скрипнул зубами ещё громче, но азарт и гордость взяли верх:

— Идёт! Давай, Толя! Покажи ему настоящую рукопашку!

Деактивирую контур-ловушку. Эфирные линии растаяли в воздухе, и бычара Анатолий оказался на свободе. Он тряхнул башкой, деактивировал доспех, и снова бросился на меня, с одной голой силой эфира. Более яростно, с желанием отыграться за унижение. Глаза налились кровью. Прыгает, собираясь своей тушей повалить на меня снег и там уже додавить.

— Ты ответишь, крысёныш! Без своих фокусов ты просто пустыш…

Его крик оборвался.

Апперкотом в челюсть.

Пробил ему точным, ещё и неплохо так вложился — от пятки до кончиков пальцев.

Анатолий приземлился, подняв тучу снега. Глаза закатились, показав белки.

Тишина.

Только что худощавый штрафник-молокосос одним ударом отправил в нокаут гиганта, что весил раза в два больше. Неофит — адепта. Всё противоречило законам природы.

Куваева вздохнула и с притворной скорбью произнесла:

— Ну вот… Если он не придёт в себя, придётся-таки тащиться за санями.

p. s Вот, собственно, обычные будни Сашки в ближайшие два дня) В следующей главе очень кратко распишу чем их лагерь занимался эти деньки и вперёд на миссию. Уже не терпится увидеть его новый бой с УЖЕ СЕРЬЁЗНЫМИ ПРОТИВНИКАМИ:) Следующая глава по готовности, загадывать не буду по срокам, так как пока не понимаю каким объёмом будет. Может 60к? Хз, я просто не хотел бы написать главу и в самый горячий момент её остановить, а выложить сразу полную сцену)

И да, Всех с ПЕРВЫМ ДНЁМ ЛЕТА, ДРУЗЬЯ!)

Глава 9

Следующие два дня протекали относительно спокойно. Насколько вообще может быть спокойно в военном лагере на границе с племенами, мечтающими скормить тебя своим духам.

После того как уложил Анатолия, лейтенант Петров, конечно, запыхтел как паровоз. Неприятно, видать было, публично проиграть пари штрафнику. Но делать нечего, бочку пива доставил в тот же вечер. Вторую — на следующий день, когда Толик наконец смог связно объяснить фельдшеру, что именно у него болит. Слово офицера здесь — дело святое, даже если тот говнюк. Пиво, кстати, оказалось неплохим. Куваева разрешила устроить небольшой праздник для четвёртого взвода — за победу над первым. Серьёзно, так и сказала: «За победу над первым». Уверен, слышал бы Петров, его схватил бы инсульт.

Митька, чертяка, напился первым и принялся рассказывать по лагерю, как я якобы подбросил Анатолия в воздух, раскрутил над головой и, сука, отправил по баллистической траектории в направлении столицы. Вот что делает алкоголь с людьми. Интересно, через сколько пересказов я превращусь в ебуч*го титана, жонглирующего солдатами первого взвода?

— За Волкова! — орали тогда мои головорезы, подняв кружки. — За сержанта!

Ну, я тогда не стал им мешать. Просто отсалютовал своим бокалом. Праздник так праздник.