То, что не смогли сделать четверо князей, сделала одна сказочно красивая девушка и забрал её себе Дмитрий?

Секунду молодой княжич сидел в подушках, открыв рот, потом, как был босой в длинной рубахе вскочил с высокой кровати. Не в силах сдержать бешенство, метался несколько секунд по спальне, пробегая мимо высокого стула, опрокинул его.

— Это как такое могло случиться? У нас теперь девица главой столичной будет? А мой дядя при ней кем? А? Тебя спрашиваю!

— Не велите казнить, Ваше сиятельство, я же не знаю, как управа, да и большое Вече порешит, так, наверное, и будет. Она же баба, какой с неё глава? — прошептал дьяк и протёр ладонью вспотевший лоб. Показалось, что в спальне дышать нечем.

— Сначала скандал с чучелом! Я это воспринял, как нелепую случайность, но запомнил всех, кто кричал, чтобы она выбрала вещь. Лядищеву, кстати, какой-то существенный штраф припиши, всё равно какой, пусть раскошелится. А теперь ещё и девка победила…

— Княже, погодите! Первое, а не эта ли девка всё тёмное дело устроила? Может, её враги подослали? И кто знает, а не ваш ли дядя и скумекал со своими Фирсом, да Архипкой! Это заговор! — прошипел Проскурин, прищурившись.

Яд лживых предположений едва лишь коснулся слуха Его сиятельства, но внезапно получил совершенно непредсказуемую развязку, «белым облаком» Ярополк подлетел к дьяку и кулаком врезал в челюсть.

Князь ойкнул и потряс рукой от боли. А Проскурин, схватившись за щёку, упал на колени и взвыл!

— Эй! Стража, отведите его в темницу, на трое суток, пусть одумается, сдаётся мне, что он у нас один из главных шпионов. Как ты посмел стравливать меня с самым близким человеком? Паскуда!

Когда скулящего дьяка вывели, Ярополк приказал подать одежды и запрячь коней в карету.

— Пора мне увидеть эту лебедь белую самолично. И с дядей поговорить по душам. Он на подлость не пойдёт, характер не такой, но его манера становиться затычкой в каждой бочке, начинает не только раздражать, но и убивает мою репутацию.

Только молодой князь собрался и приказал подать шубу, как ему очень тихо шепнул личный лакей, тот, что на самых сокровенных побегушках Ярополка:

— Ваше сиятельство, к вам слёзно просится девица Радмила Аксёнова, говорит, что вы разорили её семейство. Умоляет простить долг в казну. Иначе ей замуж не выйти.

Князь на секунду замер, потёр переносицу, размышляя, как лучше поступить, ведь эта девица весьма кстати приехала.

— А вот что, голубчик, Митроша сделай, проводи её в мою карету, вместе прокатимся, и пусть Радмила посмотрит на эту незнакомку, признает ли в ней чучело Ксению.

— Слушаюсь, — прошептал, низко поклонился и выбежал.

Ярополк решил подойти к зеркалу, всё же с девицей предстоит прокатиться.

— Если признает в незнакомке Ксению и поклянётся, то пусть платит, если нет, то, возможно, часть долга простим, оставим только то, что за княжну-чучело они с мамкой у купца взяли…

Очень довольный собой, молодой князь собрался и поспешил в карету, натерпится всех вывести на чистую воду. Особенно натерпится посмотреть на лебедь белую, с чего это дядя её без спросу к себе забрал…

Но стоило сесть, как Радмила покраснела, всхлипнула и заскулила, о своей незавидной участи.

— Сударыня, вы поразительно красивая, сдаётся мне, что и умная. Хочется мне тишины сейчас, чтобы вы не сказали, на моё решение это не повлияет. Но есть одно важное дело, опознать девицу Ксению, какую вы с мамашей вашей без ведома городской управы понизили до холопки, да ещё и продать соизволили купцу. А выяснилось, что она княжна! Княжну продать? Как такое вообще в голову прийти могло? За такое мещанам порка положена, так что штраф – это самое щадящее наказание для вас. А если выяснится, что Ксения погибла…

Ярополк проговорил последние слова с таким выражением, что Радмила невольно вжалась в спинку сидения, от тряски кареты слёзы не стекают по щекам, а брызгают фонтаном.

— Это не я! Мамаша люто ненавидела Ксению и её мать! Клянусь, мне до неё и дела не было! — прошептала не самое лучшее оправдание.

— Вот именно! А было бы дело, не пришлось бы сейчас сидеть в карете и скулить о своей незавидной доле. Ксения выше вас по рангу! И если неопознанная девица – она, то вас ещё и из дома прогонят!

Ошеломлённая Радмила, едва сдерживая рыдания, зажала красивый рот дорогим платочком. Теперь каждое слово – стоит денег, а деньги – решают всё, уж она об этом знает.

И тут ей пришла в голову гениальная идея. Даже подпрыгнула, но это оказалось, карета на кочку наскочила.

— А если? — девица прищурилась и прошептала, идея слишком дерзкая, за неё можно и по шее получить.

— Что если?

— Вы сказали, что девица неопознанная! И сама не знает, кто она, я вас правильно поняла?

— Допу-у-устим! — Ярополк начал догадываться, куда клонит Радмила.

— Вам что выгоднее, чтобы я её опознала как Ксению или нет? Это будет сделка! Вы отмените долг, а я скажу при всех то, что надо вам! — протараторила, чтобы само́й не испугаться дерзновенности своей внезапной.

Настал черёд Ярополку выпрямиться и замереть.

Дело обретает новый поворот. Ведь, действительно, можно и так всё повернуть на свою пользу, только вот какая она польза-то.

— Поступим так! Останешься в карете, не высовывайся, посмотрю на девицу, приму решение, и тебя позову, в тот момент и скажу, что от тебя требуется!

— А долг?

— Посмотрим, к чему приведут наш договор, ну и зависит от красоты…

Не успел Ярополк закончить, как Радмила улыбнулась, кокетливо закатив глаза, прошептала:

— Это же чучело! Какая там красота? Откуда?

— Вот и посмотрим!

В этот момент кучер крикнул четвёрке: «Тпр-р-ру! Стойте, соколики!» И карета остановилась.

Глава 25. Дала отпор наглой родственнице

Только я двери бани открыла, как услышала, что во дворе какой-то шум нарастает. Мне бы быстрее