– Два любопытных разговора в среду были. Ивлев беседовал с адъютантом министра обороны, и договорился в министерство само съездить… С утра сегодня должен был поехать…

Увидев, как напрягся Вавилов, Румянцев тут же поспешил разъяснить:

– Нет, это с ГРУ никак не связано. Там длинная история. Он тому генералу из ВВС, с которым на Кубу летал, предложил цитату дать по статье по советским миротворцам, что поедут на Ближний Восток. Тот спросил у начальства в ВВС, а оно перенаправило Ивлева в Министерство обороны. В общем, Ивлев туда ездил за цитатой маршала Гречко в свою статью.

– Да этот Ивлев тот еще прохвост… – пробормотал Вавилов, – так ловко использовать свой статус журналиста… Якобы случайно с адъютантом самого министра обороны познакомился на будущее… А то и с ним самим увиделся… Прямо хоть включай этот метод в наш курс работы нелегалов за рубежом…

– Увиделся ли Ивлев лично с министром обороны, неизвестно, – продолжил Румянцев, дождавшись, когда генерал замолкнет. – Может, этим вечером дома расскажет жене, тогда и узнаем. Но я бы на это не рассчитывал.

– Почему? – спросил Вавилов.

– Насколько я уже понял стиль Ивлева, он свои дела принципиально с женой не обсуждает. Очень необычно для молодого студента…

– Для обычного студента необычно, – пробурчал генерал. – А наш парень совсем не как студент себя ведет.

– Ну если что и будет, то ориентировочно я узнаю об этом через сутки, раньше расшифровка вечерних разговоров ко мне в руки не попадет, – продолжил доклад Румянцев. – Но с кем он точно сегодня виделся, так это с министром иностранных дел.

– А это как у него получилось? – изумился заместитель председателя КГБ.

– А тот сам его вызвал, хотя звонил ему с приглашением, конечно, не сам, а его помощник, Сопоткин. Никаких разъяснений о сути разговора не было, но, думаю, это продолжение той истории с кубинским делом.

– Жаль. Очень хотелось бы послушать этот разговор. – сказал Вавилов. – Может быть, все же нам повезет, и он дома похвастается жене. Не каждый день студенты МГУ лично с членом Политбюро встречаются.

В этот раз Румянцев уже промолчал о своем скепсисе в этом отношении. Он был далек от иллюзий, давно уже работая с материалами прослушки квартиры Ивлева. Мог бы сказать генералу, что Ивлев, регулярно встречаясь с такими людьми как Межуев или Захаров, никогда с женой об этом не говорил. Прямо как нормальный офицер КГБ никогда не обсуждает свои контакты в течение дня с женой. Но он понимал, что Вавилов прекрасно услышал его и в первый раз, просто у него такое настроение, что хочется побурчать немного. На то он и генерал, чтобы себе позволить это, когда общается с подчиненным.

– А из остального?

– Остальное по мелочи. Посетил два дипломатических приема – в швейцарском посольстве и болгарском. Нам с этого толку никакого нет, поскольку дома с женой обсуждал только что там ели, да кто был из гостей. Андрея Миронова вот встретили там… А я не могу его спрашивать про эти приемы, учитывая, что он не знает. что мы прослушку его квартиры ведем. Сам расскажет только если что-то при очередной встрече.

– Согласен, – кивнул Вавилов, – хотя можно было бы придумать и другой повод для встречи, дав ему шанс рассказать, если что узнал интересного, по свежим следам.

– Он мне еще после японского приема сказал, что ничего рассказывать с приемов не будет, если только не увидит что-то, что напрямую к нашему профилю относится. Мол, не стукач, – напомнил майор генералу.

– Да помню я, – досадливо поморщился Вавилов, – что-нибудь еще важное у него было?

– Да думаю, что нет, – покачал головой Румянцев. – Там самое яркое, что было – разборки с тёщей. Она снова замуж выходит, при этом за мужчину, который раньше пытался приставать к жене Ивлева, несмотря на то, что знал, что та замужем и у неё двое детей. Прочитал стенограмму, конечно, с огромным интересом. История‑то редкая всё же. Но навряд ли председателю это будет интересно узнать… А, ну еще его отчим, которого он пристроил в Министерство автомобильных дорог РСФСР работать, перескочил там на новую должность – будет помощником заместителя министра.

– Ну да, согласен, Юрий Владимирович такую информацию вряд ли оценит, – рассмеялся Вавилов. – Ладно, Олег Петрович. Как тебе твой новый помощник, капитан Дьяков? Как его навскидку оцениваешь?

– Ну, главное, что, похоже, парень честный. Мне сразу же компромат на себя скинул по прошлой службе. Не такой большой, но откровенность я оценил. Вот что значит кадр из провинции. В Москве, наверное, я ни одного офицера из столичных жителей не смог бы найти, который бы так поступил, как он.

– Олег Петрович, ты как решил, всё, что по Ивлеву связано, будешь на него скидывать? – спросил Вавилов. – Может, ему и ко мне ходить с докладами по Ивлеву? У тебя ж теперь дел целый вагон. Ты же теперь заместитель у Кутенко.

Румянцеву почудилась в этих словах некая насмешка: «Мол, майор, ну а ты что сделаешь? Ты же не наивный провинциальный кадр, не откажешься же от возможности время от времени к заместителю председателя дверь ногой открывать, передав такую прекрасную возможность для карьеры своему новому помощнику?»

«Я вас не разочарую, товарищ генерал», – подумал Румянцев, тоже усмехаясь, только внутренне.

Он же и сам не зря только что намекнул на то, что Дьяков ещё чрезвычайно неопытен.

– Николай Алексеевич, Ивлев – очень сложный человек для контакта, а Дьяков этот ещё совсем зеленый птенец. И заграничная командировка сильно опериться ему не помогла. Там же, на Кубе, со всеми сложными вопросами кубинские спецслужбы сами прекрасно справляются. Так что он там никакого серьёзного опыта не приобрёл – больше как на курорте сидел.

Так что, думаю, минимум с годик он должен по любому вопросу, связанному с Ивлевым, со мной консультироваться, чтобы дров случайно не наломал. Уж больно много серьёзных моментов у нас на Ивлева завязано. А уже я буду с вами контакт поддерживать.

Вавилов одобрительно кивнул:

– Ну хорошо, тогда натаскивай