кишки гигантского, ржавого механизма, извивались между небоскребами, утыканными голографическими рекламами и мигающими обещаниями, которые никогда не сбудуться. Запах дешевого синтетического кофе и выхлопных газов висел в воздухе, смешиваясь с ароматом дешевых специй из уличных лавок с фаст-фудом.

Над головами проносились летающие такси. Блестящие корпуса отражали огни, которые были единственным источником света в этом замусоренном мире. Фары освещали стены, покрытые трещинами; виднелись граффити, большинство из которых были просто бессмысленными каракулями местных вандалов. Но некоторые из них, как острые осколки стекла, пронзали душу своим посланием. Пронзали души тех, кто знал, о ком идёт речь.

«Где Вейн?»

Вейн, легендарный техномаг, чье имя внушало страх и уважение, пропал без вести. Его исчезновение, словно капля масла в бокале виски, разбудило беспокойство в этом городе, уже привыкшим к беззаконию корпораций. Теперь, вместо того, чтобы быть символом надежды, Вейн стал символом страха для простых людей. Раз корпы смогли добрать до него, то смогут придушить любое сопротивление.

В Геоне, под властью Инуяси, жизнь протекала в борьбе за выживание. Каждая улица была полем боя, где люди сражались за кусок хлеба, за глоток воды, за право дышать. И каждый день, глядя на граффити с вопросом «Где Вейн?», они задавались тем же вопросом, но про себя: «Где наша надежда?». А надежда, как принято говорить, умирает последней.

Однако, подавляющее большинство, что было способно сложить два и два, догадывалось, что могло случиться с легендой Геона.

Нападение террористов на главную цитадель «Инуяси».

12 Сентября 2455 года корпоративной эпохи.

С тех пор Стил Вейн бесследно исчез. А корпорация «Инусяси» правила не только Геоном, но и всем Эндералом.

* * *

Меня ласково трепали по голове. Мне было так хорошо, что не хотелось покидать сонное царство. Правда, то что мне снилось, было тем ещё дерьмом. И из этого дерьма надо бы выбираться…

Я резко дернулся и тряхнул головой. Пресвятые наномашины, я реально уснул⁈ Глаза открылись с трудом, после, я поднял голову и встретился взглядом с Елизаветой.

— Привет, — она слабо улыбнулась, её ладони держали мою руку.

— Привет, — я проглотил сухой ком в горле, — как ты… как ты себя чувствуешь?

— Ощущение, будто проспала всё самое интересное и при этом не выспалась, — она отвернулась к окну. Солнце мягко проникало сквозь занавески, падая на букетик цветов в вазе возле неё.

— Я себя так каждое утро ощущаю, — усмехнулся я, накрывая свободной рукой ее ладони, — ты что-нибудь помнишь?

— Нет, — она покачала головой и шмыгнула носом, — Мне в один момент на гонке стало плохо, а потом всё… как отключили. Темно и… больно.

Значит она не запомнила, кто её ранил. Это плохо.

— Ничего страшного, главное всё обошлось, — я придал голосу тепла, — тебе принести что-нибудь? Кофе? Чай? Вина?

— Тим, ты необычайно заботлив, — у меня ёкнуло сердце… она ни разу меня так не называла, — но воды, если можно.

Рядышком стоял графин с водой. Я высвободил руки и налил стакан. Поднес к её губам и помог выпить.

— Еще что-нибудь, ваша светлость?

— Да, — она улыбнулась, прикрыв один глаз, — ты мне кое-что обещал.

— Правда? — я много кому чего в жизни обещал, всех обещаний и не упомнишь. Наверно поэтому корпы каждую договоренность письменно требуют подтвердить, — ничего, если я забыл?

— Ничего, помоги мне встать. — она попыталась встать с постели, тело еще было достаточно слабым, потому я помог ей подняться.

— Если ты хочешь мне дать леща, ты могла бы просто попросить сесть поближе.

Моё лицо оказалось в теплых руках Лизы.

— Помолчи пожалуйста, — она прижалась к моей груди, и крепко обняла.

Мы стояли в тишине, пока я не почувствовал как моя рубашка пропитывается ее слезами.

— Хэй, ты чего, — я чмокнул ее в макушку, поглаживая по волосам, — все же хорошо. Я рядом! Если это из-за долга, то… блин, да отдам с процентами, чего бы я там не задолжал! Только не плачь.

Лиза вытерла слезы, и посмотрела на меня покрасневшими глазами.

— Прости, я… — голос немного надрывался в слезах, — я все еще не верю, что смогла встать на ноги. Я думала, что умру.

— Но ты жива, и я сделаю все, чтобы так оно и оставалось. Клянусь!

— Еще один долг, Тим, — хмыкнула девушка с улыбкой, — осторожнее, а то ведь и девяти жизней не хватит расплатиться.

— Да что я должен то⁈ — я реально не понимал.

— Танец, — Лиза положила ладонь на мою щеку, — ты обещал потанцевать со мной еще раз. Тогда, на приёме.

У меня аж от сердца отлегло и я выдохнул.

— Хочешь прямо сейчас? Без музыки? В палате?

— Почему бы и нет? — она потянулась за поцелуем, — это лучше любого светского вечера.

Я ответил зову её губ. Она права. Это явно лучше любой душной вечеринки.

* * *

К вечеру мы выбрались из больницы. Доктор взял еще какие-то анализы, но в целом благословил на домашнее восстановление. Правда Лиза заявила, что желает продолжить гонку, пусть и с существенным штрафом по времени. Спорить с ней не стал, уж больно ярко в её глазах горел огонёк решимости.

Широкие проспекты разрезали город на части, утопая в свете магических фонарей. Сеть трамвайных путей, десятки автомобилей и сотни экипажей, пересекали дорогу. И не стоит забывать про митинги в поддержку гонки.

Мы с Лизой прогуливались по тротуару. Девушка взяла меня под руку и прильнув к плечу медленно шла, поглядывая в витрины бутиков.

Она повернулась ко мне, мягко улыбаясь.

— Что-нибудь приглянулось?

— Мне? В магазинах? Да нет… я просто любуюсь видами.

— Видами значит? — надула губки Лиза.

—