Внезапно он увидел, как дверь открылась, и вышли Мелисса и Бенсон.

Она была в чёрном платье и чёрной шляпке с вуалью, он — в чёрной рубашке, чёрном жилете, чёрных брюках, чёрном пиджаке и чёрной шляпе. Выражения их лиц были одинаково пустыми, а настроение — подавленным.

Мелисса похудела… Бенсон так измучен… — у Клейна сжалось сердце. Он открыл рот, но так и не смог произнести их имена.

Он незаметно последовал за Бенсоном и Мелиссой до ближайшей городской площади. Он увидел, что там снова разбили шатры и выступает новый цирк.

Бенсон заплатил за билеты и, проведя Мелиссу внутрь, заставил себя улыбнуться:

— Этот цирк очень известный.

Мелисса безразлично кивнула:

— Угу.

Внезапно она оступилась, подвернула лодыжку и начала падать.

Клейн, который тоже купил билет и вошёл следом, открыл рот, желая подхватить сестру, но смог лишь отдёрнуть инстинктивно протянутую руку, бессильно стоя в стороне, в толпе.

Бенсон испугался, но не успел помочь. Однако Мелисса сама быстро выпрямилась, поджала губы и ничего не сказала.

В этот момент к ним подбежали клоуны. Один балансировал на колесе от повозки, другой катался на огромном мяче, третий подбрасывал в воздух теннисные мячики и ловил их с комичными ужимками.

Мелисса смотрела на эти представления с таким спокойствием, словно их и не было. Бенсон несколько раз пытался подбодрить её, громко аплодировал, но так и не смог расшевелить сестру и сам постепенно сник.

Клейн, сжав губы, смотрел на эту сцену издалека, желая подойти, но не решаясь.

Вдруг он потрогал кошелёк в кармане, и у него появилась идея.

Бенсон и Мелисса продолжали молча идти, наблюдая за различными представлениями.

Через некоторое время они увидели, как к ним подбегает клоун, раскрашенный красной, жёлтой и белой краской. Сначала он подбросил в воздух несколько теннисных мячиков, а затем, когда внимание публики было приковано к ним, неизвестно откуда достал букет цветов, букет Хризантем Севия.

Он поднёс этот букет к лицам Мелиссы и Бенсона. Золотисто-жёлтые цветы символизировали радость.

Мелисса и Бенсон растерянно посмотрели на клоуна. Его лицо, покрытое красной, жёлтой и белой краской, было застывшим в широкой, преувеличенной, комичной улыбке.

(Конец первого тома)