которая пьет кофе за столиком на фоне Эйфелевой башни. На пятницу был запланирован Рим — к кофе должны были предлагать тирамису, на шоппере — та же девушка и Колизей. А завтра будет штрудель и шоппер с изображением собора в Вене — Хару уже не помнит его название. Все красивое, продуманное, потому что связанно и с брендом кофе (вагончики как будто отсылают к самым «кофейным» городам), и с Хару, через его любовь к путешествиям. Вот только что-то пошло не так еще на этапе установки фургона. Начались непонятные проблемы с полицией: почему-то место, где традиционно стояли все фургончики, стало нежелательным для парковки. Менеджеры пытались разобраться, выходили и сотрудники телеканала, но все было тщетно — упертый молодой полицейский настаивал, что фургончик будет мешать проезду и его нужно переставить на парковку телестудии. Хару в это время был у визажиста, но беготня стаффа не осталась незамеченной. Он тоже начал волноваться — перед Caldré было неудобно, они ведь так старались, у них возле фургона еще фотозона запланирована, ее собрать нужно. Разрешилось все в итоге звонком в вышестоящие органы. Откровенно говоря, даже у Хару появились мысли, что этому полицейскому кто-то заплатил за такое поведение. Парковка точно разрешена, проезду машина не мешала, причин устраивать разборки не было. И… зачем?

Но и на этом приключения не закончились, просто там уже нельзя было заподозрить чужой злой умысел.

Парни привычно провели репетиции перед камерами, в зал запустили зрителей, началось выступление. Во время первой же записи случились неполадки с костюмом — у всех девушек из подтанцовки были псевдо-жемчужные бусы, потому что концепт выступления был немного в «джазовом» стиле. Они репетировали в этих костюмах, причем не один раз, но во время первой же записи бусы одной из девчонок как-то особенно неудачно за что-то зацепились. Порванная леска, крупные бусины рассыпаются по всей сцене и Сухён умудряется наступить на шарик, едва не упав. Запись останавливают, стафф собирает бусы, пока Black Thorn посмеиваются над ситуацией и развлекают фанатов в зале разговорами. Вот только уже во время второго прогона номера Сухён снова оступается. Короткие расспросы — подвернул ногу, когда наступил на ту бусину.

— Ничего не болит, это просто случайность! — уверял Сухён.

Запись возобновили, причем переснимать пришлось шесть раз подряд — и мелкие ошибки в исполнении вылезали, и опять какие-то проблемы с костюмами, где-то операторы плохо отработали. Это раздражающая ситуация — когда из-за одной ошибки следующие будто возникают из воздуха. В другое время следовало бы пойти, проветрится, успокоится, чтобы потом начать сначала, уже без ошибок. Но сейчас такой возможности не было. Кое-как сделали один нормальный дубль, из-за чего Хару было даже немного неудобно перед фанатами. Он был расстроен и злился, хотя вроде как злиться-то и не на кого — если кто и допускал ошибки, то мелкие, просто… одно за другим. Кроме того, фанатам свое раздражение показывать нельзя, поэтому приходилось шутить и улыбаться, что тоже не добавляло оптимизма.

А в гримерке Хару осознал, что «не болит» Сухёна — ложь. Он прихрамывал, причем весьма заметно.

— У тебя болит нога, ты ее серьёзно подвернул, — сказал Хару.

— Ничего страшного, завтра пройдет, — улыбнулся Сухён.

Хару развернулся к менеджеру Квон, тот печально вздохнул:

— Знаешь, не так-то просто в Сеуле в восемь вечера искать врача… я позвоню в офис, чтобы нашли кого-нибудь. С нами поедешь?

Хару кивнул, а Сухён начал заверять, что с его ногой все в порядке, она просто немного болит. Хару ему не верил. Этот парень панически боится доставить кому-нибудь неудобство, он даже о переломе бы сказал только в том случае, если бы кость наружу торчала.

Менеджер Квон оказался прав — найти место, где Сухёна гарантированно обслужат сейчас, получилось не сразу. В Корее нет понятия круглосуточного травмпункта, есть травматолог в отделении неотложной помощи, куда и привозят людей с переломами и сильной болью. Вот только ночью работают преимущественно со сложными случаями. Растяжение — а у Сухёна вряд ли что-то серьезнее — не требует немедленной реакции. У него, наверное, возьмут анализы и, вполне вероятно, оставят до утра, когда придет полная дневная смена. Поэтому агентству пришлось искать больницу, где есть травматолог, который гарантированно готов сделать рентген, не дожидаясь утра. Неотложная помощь ночью — действительно заметная проблема в Сеуле, даже в крупных больницах ночная смена сокращена, если не умираешь — обезболивающее и жди, пока врач не освободится, или пока не заступит утренняя смена. Может и повезти, конечно — тебя даже ночью примут быстро и все объяснят, но шансы просидеть в неотложке до утра очень высоки.

К счастью, найти клинику удалось, а предположение Хару подтвердилось — растяжение голеностопа. Но не легкое, а достаточно серьезное. К приезду в больницу нога отекла. Сделали ренген, чтобы исключить перелом, запретили нагружать ногу как минимум неделю. Сухён даже плакал — кажется, не от боли, а потому, что ему было то ли стыдно, то ли обидно. Чтобы травма гарантированно зажила к началу продвижения альбома, отнеслись к растяжению серьезно — выдали костыли и надели специальный ботинок, фиксирующий стопу, вручили распечатанную памятку — какие упражнения делать, а какие нельзя, чтобы ускорить заживление. Менеджер Квон получил лекарства в больничной аптеке и только к десяти они были в общежитии.

Проводив Сухёна в его комнату, Хару лег спать, забыв поужинать.

И уже утром менеджеры ему сказали, что последний выпуск «Книжной симфонии» имеет рекордные рейтинги для подобного типа передач. Успех выпуска частично связан с тем, что по книге снят фильм, причем достаточно популярный и… для стран Азии немного скандальный, хотя сложно определить, что именно жителям Кореи кажется настолько возмутительным, ведь по отдельности все это есть и в корейских фильмах — и драки, и секс, и неприятные обсуждения, и герои-психи.

У Хару не было времени на просмотр выпуска, потому что с утра пришлось экстренно решать — как проводить запись выступления сегодня, ведь Сухён танцевать не сможет. У них есть моменты с обменом партнерш, есть перестроения, где важна красивая картинка, отсутствие седьмого мембера делает хореографию неполной. В итоге Шэнь предложил заменить Сухёна танцором-парнем. Для записи клипа и потенциальных масштабных выступлений хореографию ставили и для подтанцовки, движения у них достаточно похожи на хореографию группы. Плюс — там тоже работают профессионалы. Один парень согласился разучить все партии до вечера и занять место Сухёна, просто надев маску. Петь Сухён будет сам, сядет на стул с краю сцены, но