смогли. В общаге, понятно, лифта не было. Ну и занесли в комнату, дверь которой ключом открыла Ольга. Да обычная общага, длиннющие коридоры со множеством дверей, в обоих концах туалеты и кухни. Комната оказалась небольшой, квадратов двадцать пять от силы. Две кровати у левой стены, на сетке, с хромированными спинками. Та что у окна точно сына, меня на неё и уложили. Ещё стол у окна был, пара стульев, шкаф у двери, буфет, и холодильник «Мир», довольно старый. Да ему лет двадцать, наверное, с рук куплен, но работает, гудит. В общем, нас оставили и ушли, а так как мы общий разговор перенесли на позже, то Ольга сразу спросила:
— Что дальше делать?
— Нужно наполнить ванну водой и поместить меня под воду. При инициации происходит выброс. Вода его глушит. Если не будет, от выброса этого здания не станет, и соседних, оплывут пылью, как свеча под огнём. Ещё что-нибудь тяжёлое. Нужно будет бить себя, боль поможет с инициацией, вызвать её. Повезло что у сына не произошла, по краю прошёл, в ином случае целого квартала бы там не было.
— Ты найдёшь кто это сделал?
— Конечно. И ещё, как Дар будет доступен, я начну себя лечить, а для лечения нужен материал, еда, и много. Я тебе потом возмещу.
Та суету подняла, пока я морщась лежал на кровати, травмы и переломы болели. Я и дорогу с трудом выдержал, чуть не ушёл в бессознанку. Чувствовал уплываю и щипал себя в бедро не травмированной рукой. Это и позволило удержаться. А мало ли уже не очнусь. Тут вообще всё на грани. Это кажется, что я бодрячком, а так ничуть даже, потому Ольгу и поторапливал. Насчёт сына та не спрашивала, но когда приду в норму, у нас явно будет серьёзный разговор. Я всего с полчаса ждал, когда зашёл парень, десятиклассник, не меньше, следом Ольга зашла, парень поднял меня на руки, под мой скрип зубов, и понёс наружу, по коридору к лестнице и на этаж ниже. Там занесли в ванную комнату, где уже почти полная ванна была, тот и уложил, Ольга придерживала голову. Парень вышел, с сомнением глядя на нас, в каком состоянии я был, тот видал, но ушёл, закрыв дверь, дальше Ольга по моей просьбе меня отпустила, и пока та закрывала внутреннюю щеколду, я погрузился на дно ванны. А дала та мне утюг. Да ещё угольный, которые греют раскалённым углём. Не знал, что они ещё остались. Им я и бил по колену свободной рукой. Трижды пришлось выныривать, отдышаться, Ольга помогала, я уже и надеется перестал, когда не на четвёртый, а на седьмой раз, всё же произошёл выхлоп. Вот так вынырнув, оставив утюг на дне ванны, прохрипел:
— Получилось. Только что-то выхлоп слабый. Похоже Дар невысок. Придётся качать, но я знаю как.
— Хорошо, — обрадовалась Ольга, та переживала не меньше меня, что ничего не получается. — Я видела, как вода странно дёрнулась, стала голубой с блёстками, и пропала. Это нормально?
— Да, вот это как раз нормально.
Та помогла гипс везде снять, повязка мокрая на голове только осталась, воду уже слили из ванны, завернула в одеяло. И тот же парень, он кстати действительно школьник, отнёс обратно и уложил на койку. Пока Ольга торопилась, убежала на кухню, готовила по-быстрому что поесть, я плёл детскую сетку. Тут повезло, магическое зрение заработало ещё когда сюда в комнату несли. Причём, у двери ванной ожидала старушка с полотенцем и принадлежностями. А посещение ванной по графику, Ольга выпросила уступить место, так что не задержались там. Поэтому Ольга на кухне варила щи, всё для этого у неё есть, а так она отпросилась, напарница подменяет. А я жевал бутерброд, и как сделал детскую сетку, всё та ужалась, стал плести плетение малого исцеления. Это не лекарское, сложнее, и делается час, а не полчаса как лекарское. Сделал, дальше поел бутербродов, и накопив треть источника, продиагностировав череп, обнаружил на темечке вмятину и оскольчатый перелом, ну и сначала стал убирать внутричерепную гематому. А то голова адски болела. Почему треть, думаю объяснять не нужно. Хотя объясню. Если половину источника наберу, сработает плетение установки хранилища на кости. А с такими травмами вытерпеть ещё боль, когда руны выжигаются… Я не переживу этого. Хотя бы голову полностью вылечить, там уже можно будет рискнуть. А пока лечил, снова медитациями накапливая треть, понял, что не ошибся. Дар слабоват. Тут даже не седьмой, восьмой. Может даже и девятый. Слабосилок, без сомнений.
Тут и щи подоспели, я успел трижды на треть пополнить источник и спустить. Да я этими тремя только и успел что убрать самые острые симптомы гематомы, уменьшая её. Процентов на тридцать только по гематоме, а тут ещё кости и раны. Да до ночи этим буду заниматься. А куда деваться, буду делать. Тем более шевелить руками, плести плетение уже не нужно, лежу на спине спокойно. Да и с первой работой, скрипел зубами от боли в груди и руке, где переломы и травмы. Так что большей частью лежал, ел и лечился. А Ольга сидела рядом, и мы общалась, то что я излечиваю себя, нашему общению не мешало. Бинты кстати она сняла, охнула, увидев травму на голове, но я пообещал к вечеру убрать. А поговорить было о чём. Сначала я, описал, да особо и не скрывая, что и как. Часа четыре это заняло, к трём часам дня закончил. Та порадовалась что я, Родион, жив, и тут копия его души. А то она уж подумала, что я погиб и вот сына замещаю. Разобралась что такое эмблемы, не дура. К тому моменту я уже полностью убрал гематому, и как раз сращивал кости, дело медленно, но шло. Теперь настал черёд Ольги. Часа три та описывала свою жизнь после нашего расставания, а я лежал, и кулаки сжимали одеяло. Похоже скоро умрёт ну очень много людей, вот это я обещать могу твёрдо. А описала она мне вот что.
После нашей встречи та благополучно вернулась в Подмосковье, где в Серпухове училась на медсестру. А через несколько дней её задержали прямо в общежитии, до начала уроков. Оказалось, соседка в доме Ялты, где она комнату снимала, а та нас видела, сообщила, что девушка жила с иностранцем. Вроде времена уже не те, но при обыске у Ольги нашли несколько монет, золотых и серебра, которые тут были не известны,
