Рискованно.

Главврач может и не захотеть связываться с таким прыгуном через головы, да и своих проблем у него, наверняка, хватает.

Шантажировать Волкова пьянством Григория Сычева?

Вариант, конечно, но не стопроцентный. Волков уже показал, что готов прикрывать своего старого собутыльника… то есть, ценного сотрудника.

Взывать к «высшему благу» и моей неоценимой пользе для хирургии? Думаю Кисилев уже пробовал — не сработало. Волков уперся, как баран.

Все это были рабочие схемы, но ни одна из них не давала гарантии успеха. А мне нужен был один, но железобетонный аргумент. Такой, чтобы Волков сам прибежал и на блюдечке с голубой каемочкой принес мне разрешение на перевод.

— Чего завис, двуногий? — раздался у меня в голове знакомый скрипучий голос.

Фырк, который до этого сидел на моем плече, изображая глубокую задумчивость (или просто дремал), оживился.

— Опять вселенские проблемы решаешь? Или просто пытаешься придумать, как этому твоему Волкову отомстить за испорченное настроение? Могу подкинуть пару идей. Например, подсыпать ему слабительного в чай. Или намазать дверную ручку его кабинета суперклеем. Будет весело!

Точно! Фырк! Как я мог забыть!

Он же сам говорил, что у Волкова есть какие-то «скелеты в шкафу»! Вот он, мой козырь! Нужно только аккуратно выведать у этого пушистого всезнайки, что это за скелеты такие.

— Фырк, — я постарался, чтобы мой мысленный голос звучал как можно более дружелюбно и заговорщицки. — А помнишь, ты как-то упоминал, что у нашего уважаемого Федора Максимовича есть… э-э-э… некоторые тайны из прошлого? Не мог бы ты, мой дорогой и проницательный друг, немного приоткрыть завесу этой тайны? Мне это очень, очень нужно. Для дела. Для нашего общего дела, можно сказать.

Фырк напыжился, как индюк, и гордо вскинул свою пушистую мордочку.

— Ах, вот как мы заговорили! — проскрипел он. — Значит, когда я тебе тут душу изливаю, делюсь ценнейшей информацией, ты меня не слушаешь! А как прижало, так сразу: «Фырчик, дорогой, помоги»! Нехорошо, двуногий, нехорошо! Я, между прочим, хранитель конфиденциальной информации! У меня есть свои этические принципы! И я не собираюсь разглашать чужие тайны первому встречному адепту!

Я мысленно усмехнулся.

Ну да, конечно, «этические принципы». Этот мелкий вымогатель просто набивал себе цену и откровенно выпендривался от скуки. Нужно было найти к нему правильный подход.

— Ну, как знаешь, Фырк, — я сделал вид, что разочарован. — Не хочешь — не надо. Буду тогда и дальше на скорой маяться. Скучные вызовы, бабушки с давлением, никакого экшена… Тебе же самому тут будет тоскливо, согласись. А вот в хирургии… там же совсем другое дело! Операции, сложные случаи, интриги, опять же… Разве тебе не интересно было бы понаблюдать за всем этим изнутри? Быть, так сказать, в гуще событий?

Фырк на мгновение задумался. Его ушки смешно дернулись.

— Ну, на скорой тоже иногда бывает весело, — пробурчал он, но уже менее уверенно. — Да у тебя и жизнь веселая! Вон, какой спектакль был с этими тремя отморозками! Я чуть от смеха не лопнул, когда ты их раскидывал, как кегли! Фельдшериха опять же.

Ага, наживка проглочена. Пора было идти с козырей, хотя я и не был до конца уверен, сработает ли мой главный аргумент.

— Это все, конечно, так, — согласился я. — Но ведь это все разовые акции. А в хирургии — там каждый день что-то происходит! Но самое главное, Фырк… ты ведь, насколько я понимаю, не можешь надолго покидать пределы больницы, верно? Я тут почитал кое-что… про таких, как ты. И если я буду работать на скорой, то большую часть времени буду проводить за пределами больничных стен. Ты же не хочешь пропустить что-то действительно интересное, что будет происходить здесь, пока меня нет? А так, если я буду в хирургии, мы будем все время здесь, в самом центре событий. И ты ничего не пропустишь! Ни одной сплетни, ни одной интриги, ни одного сложного случая!

Я бил наугад, но похоже попал.

Фырк удивленно уставился на меня своими огромными синими глазищами. Он явно не ожидал, что я могу знать о его… особенностях. Вслух он, конечно, ничего не сказал, только фыркнул для приличия.

— Ладно, уговорил, любопытный ты наш! — наконец сдался он. — Расскажу тебе одну историю. Но только потому, что в хирургии действительно может быть интереснее! И потому, что ты, похоже, не такой уж и тупой, как я думал. Но это совершенно секретная информация, понял? Никому ни слова!

Хотя он и пытался сохранить хорошую мину, я понял, что мой последний довод стал решающим. Фырк не очень-то умел врать, когда дело касалось его собственных интересов.

И Фырк рассказал. Коротко, без лишних сантиментов, но от его рассказа у меня волосы на затылке зашевелились, а глаза полезли на лоб. История была… ошеломляющей. И я сразу понял, что это не просто «скелет в шкафу». Это целая братская могила скелетов, да еще и с ядерной бомбой замедленного действия в придачу.

И это действительно было оружие. Мощное, убойное оружие против Волкова. Теперь я был уверен, что у меня все получится. Все карты были у меня на руках. Я решительно направился к кабинету Волкова и, не раздумывая, постучал.

— Можно? — я просунул голову в дверь.

Федор Максимович сидел за своим столом, уткнувшись в какие-то бумаги. Он поднял на меня усталый взгляд.

— Разумовский? Ты почему до сих пор не на смене?

— До нее еще целых двадцать пять минут, Федор Максимович, — спокойно ответил я. — И у меня к вам очень серьезный разговор.

— У меня сейчас совершенно нет времени на разговоры, Разумовский, — отрезал он, снова опуская глаза в бумаги. — Я очень занят. Если что-то срочное — у тебя есть две минуты, не больше.

— Думаю, у вас найдется для меня время, — я вошел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. — Потому что этот разговор в ваших же интересах.

Я сел на стул напротив него, стараясь держаться как можно более спокойно и сдержанно, хотя внутри все клокотало от предвкушения.

— Федор Максимович, я бы хотел еще раз вернуться к вопросу о моем переходе в хирургическое отделение, — начал я.

— Разумовский, я же уже все сказал! — Волков раздраженно стукнул ручкой по столу. — Вопрос закрыт! Ты нужен на