Я начал задыхаться.

Глава 12

Дед силён, но сдаваться я не собирался. Пальцы сжимали мне глотку на расстоянии, но не это самое худшее. Он копался в моей башке.

— Что ты там скрываешь? — спросил дед. — Поведайка-ка старому Ивану Ефремовичу.

Я швырнул в него остатки пистолета, но они даже не долетела. Дед поднял руку, и я сам приподнялся в воздухе. Горло сдавило сильнее.

— Что ты задумал? Это что-то важное?

Если он узнает план, то всё пропало. Я закрыл глаза и представил стену из красного кирпича, старого и облупившегося. На ней висели жёлтые бумажки с объявлениями и написаны матерные слова. Получилось.

С другой стороны стены ударили с такой силой, что она чуть не разлетелась на куски.

— А ты хорош, — признал дед. — Но я всё равно пробьюсь. Что ты скрываешь? О чём ты думаешь?

Ещё один удар в стену. Разболелась голова, будто по ней били молотком. Но хватка на горле ослабла. Убийце любопытно, какой у меня замысел.

Ведь если я задохнусь, то будет неинтересно.

Удары прошибали стену, а я в спешке её чинил. Эту ментальную технику я выучил давно, но не думал, что она пригодится.

— Можем и по-другому.

Дед махнул рукой, и из машины прилетел старенький потёртый револьвер. Барабан начал вращаться сам. Видно головки патронов. Разрывные.

— Сыграем в игру? — спросил он. — Я буду отстреливать тебе руки и ноги, пока ты не снимешь барьер.

Я так и болтался в воздухе. Револьвер нацелился на меня.

— Только в суперигру, — с сильным хрипом прошептал я. — Вращай барабан.

Барабан револьвера начал крутиться с тихими щелчками. А дед продолжал долбить ментальную стену. Продержаться бы хоть немного. Дед глухой, но он или выстрелит раньше, чем сработает мой план, или пробьёт барьер.

А если пустить его в другую сторону? Я никогда так не делал раньше. Может сработать.

Я сконцентрировался на другом участке стены. Дед это понял и начал пробиваться именно там. Так мы и продолжали наш психический поединок, пока он стоял посреди дороги, а я висел перед ним.

И вот он нанёс самый сильный удар. Участок стены разлетелся на куски. Но под той стеной была другая. Гладкая, как стекло, хотя и состояла из миллионов мелких кубиков.

— Мартиры? — удивился дед. — Причём здесь мартиры?

Это ментальная атака была намного хуже, дед прорвался в мою голову. Именно туда, куда я хотел.

— Нравится тебе? — спросил я.

— Какого хрена? — подслеповатые глаза деда расширились.

Теперь он знал всё то, что знал я. Все циклы, что я пережил. Все мои смерти. И безумно долгий срок моей жизни.

— Это невозможно, — прошептал дед. — Так не бывает.

Мои знания и опыт вливались в него, и для деда это было тяжело. Но он всё ещё держал хватку. А револьвер целился в меня.

Зато он не слышал нихрена вокруг. Я усмехнулся.

— Ты выиграл главный приз! — крикнул я через боль.

Дед выбрался из моей головы и посмотрел туда, куда я.

— Ах ты сучёнок, — только и успел выпалить он.

Дед не успел сделать ничего. Нёсшийся на полной скорости чёрный автомобиль врезался в деда и подбросил его высоко в воздух.

Сила, что держала меня за горло, исчезла. Я упал на асфальт и начал откашливаться. Неподалёку раздался страшный удар и звон битого стекла.

Машина стояла у ближайшего столба, обхватывая его до середины капота, из-под которого валил дым. Водитель торчал в лобовом стекле, вылетел почти наполовину.

Корпорат, который нас подвёз и которого я поработил собственной кровью, выполнил мой приказ с идеальной точностью. Не думал, что смогу так рано поработить другого человека.

Дед шмякнулся неподалёку от меня, раскинув во все стороны сломанные руки и ноги. Один грязный китайский шлёпанец лежал неподалёку, второй куда-то улетел.

Я с трудом дышал. Будто кто-то насыпал битого стекла в горло. Но дед ещё жив, а его револьвер лежал неподалёку. Я поднялся и подобрал пушку.

— И перед нами победитель, — прохрипел я. — А теперь… сектор смерть на барабане.

Дед что-то прохрипел. Я пальнул ему в брюхо и отвернулся. А то разрывные пули в животе смотрятся не очень приятно.

Так, что дальше?

Я опять на моменте, когда не знал, что будет в следующую секунду. Не лучший момент. Тяжело дышать, голова болит, причём такой омерзительной болью, когда затылок болит сильнее всего остального.

Я накинул на плечо слетевшую сумку с пустой береттой и убрал ножик в карман. Пригодится револьвер деда, ещё пять патронов. Может, что-нибудь есть в машине?

На переднем сиденье лежала сумка. Я осторожно заглянул внутрь.

— Неплохо.

Она была набита тугими пачками купюр разных стран. Имперские рубли, британские фунты, японские иены. Это гонорар за меня и Леру. Я скидал пачки в свою сумку, бабки всегда пригодятся.

— О Господи, Макс! — воскликнула Лера, выходя из здания. — Что случилось? Или лучше бежим?

— Бежим! — согласился я.

В этот раз Лера тащила меня за собой, потому что меня всё это вымотало. И этот долбанутый престарелый Дарт Вейдер, а ещё кровь, которую я разлил. И то, что дед покопался в моей голове, самочувствие мне не улучшало.

— Куда нам дальше? — спросила Лера.

— Туда, — показал я в сторону пристани.

Ещё одна встреча и в Академию. И я понятия не имел, что нас ждёт.

В городе было тихо. Ни сирен, ни криков, ничего. Так иногда бывает, когда корпораты проводят операцию. Но она явно пошла не по плану. Скоро тут будет полно полиции и врачей. Но где-то рядом крутится очередная штурмовая группа.

Мы вышли на набережную, заставленную припаркованными тачками. Нет никого, кроме одного-единственного человека, стоящего прямо на дороге. Он смотрел на нас.

— Ты его знаешь? — спросила Лера.

Несмотря на жару, этот тип был одет в чёрный блестящий кожаный плащ. Голова прикрыта белой маской с красными молниями. Похожа на хоккейную, только без отверстий. А сверху надвинут капюшон.

И довершали образ кожаные сапоги. Красные. Серьёзно?

— Проваливай отсюда, — сказал человек. — Тебе здесь нечего делать.

Голос чем-то искажён. Скорее всего какое-то приспособление стояло в маске.

— Или что? — спросил я.

Человек в плаще вскинул руки. Я прыгнул за припаркованную машину,