И теперь спецагенту предстояло решить, что делать дальше, продолжать ли просеивать студенческие общества или переходить к проверке другой версии.
Еще и начальник удивил своей реакцией, получив отчет от спецагента о непристойных идеях Маркузе, призывающих молодежь чуть ли не к сексуальной революции, этот, казалось бы, твердолобый пуританин вдруг потребовал оставить немца в покое.
У Тейлора аж челюсть отвисла, но он быстро справился с эмоциями, уставившись Гуверу в переносицу и вот так стоял уже минут пять перед хозяином кабинета, пока тот что-то обдумывал.
— Маркузе — человек Даллеса, — неожиданно объяснил свое требование Гувер.
В очередной раз справившись с челюстью, Росс хотел было спросить, знает ли директор ЦРУ о странных идеях своего человека, но благоразумно промолчал.
— Думаю, работу в Бостоне пока рано сворачивать, есть у меня предчувствие, что именно там окопалась эта красная мразь, — Росс поспорил бы с боссом о цвете мрази, но благоразумно не стал. — Проверь в Новой Англии и другие университеты. Гарвард, Массачусетский, — на последнем слове Гувер задумчиво замолк и подвинул к себе папку, которая до этого одиноко лежала на краю стола. — А ведь этот Уилсон как раз в Массачусетском учился.
— Какой Уилсон? — не понял Тейлор, пытаясь высмотреть документы в папке, а там было несколько печатных листов и фотография улыбающегося молодого человека. — Он проходит по делу эльфов? — спецагент был озадачен тем, что как лицо, ведущее расследование, ничего об этом парне раньше не слышал.
— Нет, причем здесь эльфы? — в раздражении отмахнулся Гувер, словно они не «Earth Liberty Front» сейчас обсуждали. — Ты разве не слышал о Фрэнке Уилсоне? — директор ФБР от удивления повел бровями. — О нем уже два года американская пресса пишет. Гениальный инженер, сделавшем миллионы на своих изобретениях, автогонщик и владелец гоночной команды, и прочее, прочее.
— Нет, не слышал. Никогда не интересовался гонками, — признался Росс, пытаясь сообразить зачем Гувер завел речь об этом Уилсоне.
— Сотруднику ФБР не мешало бы иметь более широкий кругозор, мои люди должны знать в лицо всех известных американцев, а также их биографии, — укорил подчиненного Гувер.
— И что с этим Уилсоном не так? — не стал комментировать свою убогость Росс.
Директор ФБР неопределенно пожал плечами, а затем, так ничего и не сказав, захлопнул папку с материалами об Уилсоне и вновь отодвинул ее на край стола.
Информацию о Фрэнке Брайане Уилсоне третьем он велел собрать накануне. Нет, он и раньше знал о существовании этого молодого миллионера, читал о нем статьи, в которых его превозносили, называли надеждой нации, гордились им, и вдруг все резко изменилось, эти же самые люди с тем же воодушевлением принялись поносить Уилсона, обвиняя того в заносчивости и даже мошенничестве, злорадствовали его проигрышу в недавней гонке. Будто бы их всех разом кто-то купил и дал задание очернить Уилсона и разрушить его репутацию. Это обстоятельство и заинтересовало директора ФБР. Вдруг получится что-то с этого поиметь: еще один компромат и еще один должник в копилке лишними не будут.
— Сэр, вы велели сразу же доложить… — вошедшая в кабинет без стука секретарь Гувера многозначительно оборвала фразу.
— Росс, можешь быть свободен, — отпустил спецагента Гувер. — Хелен, пусть он заходит, — велел он секретарю.
В кабинет зашел спецагент Фостер, который казался копией ушедшего спецагента Росса: гладко выбрит, коротко подстрижен, костюм из дорогой ткани, броские зажим для галстука и запонки.
От директора ФБР не укрылось его волнение. Фостер еще с полминуты набирался мужества и, наконец, доложил:
— Джек О’Дауд погиб.
— Он нужен был мне живым! — прошипел Гувер. Глаза его зло горели, желваки ходили ходуном. Он поручил своим людям арестовать редактора «Florence Morning news», посмевшем оклеветать директора ФБР публично, чтобы самого затем обвинить в шпионаже в пользу Советского Союза.
— Это несчастный случай! — поспешил оправдаться спецагент. — Кто же знал, что он решит устроить гонки в городе?
— Гонки? Я же просил взять его тихо! — прорычал Гувер.
— О’Дауд, видимо, увидел нас в окно, когда мы подъехали к его дому, спустился в гараж и выехал оттуда на машине. Мы рванули за ним и, понятное дело, догнали бы, но этот мудак не справился с управлением и врезался в припаркованный возле тротуара фудтрак, — с каждым словом лицо директора ФБР вытягивалось все больше, а мысли мрачнели. — А затем произошел взрыв, видимо, болон с пропаном был поврежден.
Гувер прикрыл глаза, осмысливая услышанное.
— Жертв сколько? — глухо спросил он.
— Сам О’Дауд и продавец фудтрака погибли на месте, троих покупателей увезли в больницу живыми.
Гувер открыл глаза. Его бешенный взгляд обещал сулил проблемы всем, кто участвовал в неудавшемся аресте.
Проблемы обещали возникнуть и у самого директора ФБР. Враги не упустят шанс обвинить директора ФБР в смерти жителей Флоренции, а журналисты не простят ему смерть своего коллеги.
— А что с Мелвином Пёрвисом? — вспомнил еще об одном фигуранте Гувер.
— Он исчез, — ответил Фостер. — Он наш бывший агент, — зачастил он, глядя как лицо босса наливается багровым цветом, — причем не из рядовых, поэтому он прекрасно знает, как мы работаем. Нам понадобится время, чтобы его найти.
— Так ищите! — взревел директор ФБР.
* * *Бутылка шампанского, брошенная о борт корабля, красиво разбилась на осколки, спровоцировав всплеск восторженных возгласов и аплодисментов членов команды «Алессандры», немногочисленных зевак и вездесущих репортеров, все же разнюхавших о предстоящей морской экспедиции эксцентричного миллионера и примчавшихся за освещением этой новостной бомбы в Норфолк, штат Вирджиния.
Доктором Брайном Уилсоном заблаговременно был распространен в узких кругах слух, что его племянник так любит своего родного дядюшку, что взял на себя все расходы на исследование обитателей подводного мира Мексиканского залива.
— Пять тысяч долларов вдребезги. Впечатляет, мистер Уилсон, — не без сарказма прокомментировал мою расточительность, стоящий справа от меня капитан «Алессандры» Том Адамс.
Не мог же миллионер отделаться дешевкой. Вот и пришлось для торжественной церемонии приобрести самое дорогое игристое вино из тех, которое смог найти.
Сегодня я впервые увидел всю команду в сборе, начиная от самого последнего моториста и заканчивая капитаном со старпомом и начальником водолазной секции.
Капитана Адамса порекомендовал мне адмирал Фишер, который практически выступил моим специалистом по кадрам. Так или иначе Фишер причастен к комплектованию абсолютно всей команды. За это он, впрочем, получил чек с очень хорошей суммой и моё обещание, что когда этот безусловно заслуженный человек соберется покинуть ряды доблестного флота соединенных штатов, я рассмотрю его кандидатуру в качестве члена совета директоров моей, пока еще не созданной корпорации.
Сказать по правде, это кадровое решение выгодно и мне. Сейчас такое время, когда американским бизнесом так или иначе управляют люди или когда-то носившие погоны или прямо причастные к армии. Тот же Роберт Макнамара, очень успешный управленец у Форда служил в ВВС.
Да и вообще, компанию Форда практически спасли «умные дети», группа из десяти офицеров американской армии, ВВС и ВМС, которые после войны вошли в руководство Ford Motors Company.
Так что ввод в руководство моей будущей корпорации людей в погонах напрашивается сам собой.
Капитан «Алессандры» — человек для судов класса Либерти не случайный. Он всю войну прослужил на подобных посудинах, сначала старпомом, а затем и капитаном, поэтому знает суда подобного класса как облупленные.
Алессандра, конечно, сильно отличается от судов арктических конвоев, да и работать она будет в совсем других широтах, но всё равно он очень подходящий кандидат.
Вот только характер у него скверный. Не было в нем уважения к нанимателю. Гражданский я, погон не ношу — за что меня уважать? За миллионы? Три раза — ха. Вот и относится ко мне старый морской волк без должного пиетета, как к избалованному, не знающему куда тратить свои миллионы юнцу.
