Проблемы, однако, нашли меня раньше.

Первой обратила внимание на мой демарш соседка по парте. Имя я уже выяснил — Гуля, а фамилию так и не знаю. Подошла, руки в боки, ровно жена моя первая:

— Литвинов, ты что это выдумал? Марш на место!

«Марш», конечно. И поза, и тон — ну не родилась же она с ними? Сто процентов, кого-то из старших копирует, мать, скорее всего. Все они одним миром мазаны, все. Ясен Павлик, взрослому легче, а вот что было бы со мной тогда, в детстве? Без поддержки прожитых лет? Наверное, встал бы и пошёл — максимум, поогрызался бы по дороге. А эта мелкая начинающая стервь ещё бы и в спину подтолкнуть не постеснялась, победно зыркая на «подружек»: как же, мужика в стойло поставила на счёт раз!

Но сейчас это не работает, извини. Не в этот раз. Сижу, молчу, улыбаюсь. Гуля начала закипать, но вскипеть не успела, ей на помощь пришла звезда и по совместительству староста класса — Леночка. Фамилию опять не помню, но что-то звериное — то ли Барсукова, то ли Енотова. Пыжикова. Кроликова. Все шубы сейчас переберу, но толку от этого чуть. Кстати! Можно ж в журнал подглядеть! Если есть заведомо правильный конечный список фамилий, то соотнести его с лицами — дело техники уже, на порядок проще. Надо бы набиться на «помощь учителю» — там в пакет услуг, кроме мела, мокрой тряпки и всяких карт-линеек ещё и журнал входит. В смысле, из учительской принести.

Красиво я отвлёкся — сижу себе с покерфейсом, строю коварные планы по неизвестному тут пока ещё OSINTу, а девочки-то, меж тем, разошлись не на шутку! Правда, ничего реально полезного, как, впрочем, и угрожающего, пока не говорят, так что, немного я пропустил. Зато потроллил их знатно! Это вот словечко забыть стоит, кстати, не дай бог, брякну где.

Тут и училка зашла — вот что ты будешь делать: опять не помню, как зовут! Но с этой у меня мир, дружба и взаимопонимание, не должна она меня сдать.

— Так, Зайцева, Алфирова, в чём дело? Что за шум, а драки нет?

Ага, Лена Зайцева, значит. А соседка моя — Алфирова. Татарка, что ли? Тогда-то я на это внимания не обращал, а вот сейчас как-то ухо немного режет.

— Литвинов пересел без разрешения, — тут же наябедничала соседка.

Все присутствующие, без исключения, уставились на меня, кто с интересом, кто с осуждением, а я претворяю в жизнь давно с болью и кровью заученное правило: не отвечай на незаданный вопрос. То есть — молчу. Математичке-то поровну, где я сижу: она давно уж меня на уроках не спрашивает, смысл? Один чёрт я если и не решил дома, так решу на ходу… лучше другими обалдуями позаниматься. Да и лояльность моя, как ни странно это звучит применительно к советской школе, звук для учителей не пустой: за олимпиады премия капает. А где Литвинов — там победа, говорю без ложной скромности. Пока побед немного, они все ещё впереди, но по школьному и районному этапам я прошёлся буквально бульдозером. Потому, размышляла она недолго:

— Пусть сидит где хочет. А мы давайте лучше займемся делом — у нас сегодня признаки равенства треугольников!

Глава 2

После уроков весь наш класс зачем-то потащился в кабинет биологии — к Лидии Антоновне. Отстать от толпы в одном из коридоров труда не составило — благо, я как выходил последним, так и шёл один, позади всех. Понятия не имею, что они там собираются делать, а мне это не интересно. Не в этот раз.

Мне нужна бумага. И я на последнем уроке вспомнил, где её можно купить! Точнее, где она должна быть — в магазине «Культтовары», а вот будет ли — вопрос. Впрочем, сейчас и узнаем. Накрайняк, всегда можно попросить папу принести с работы — сколько помню, у него там залежи всяких ненужных документов и бланков, мы их даже несколько раз вывозили на санках в качестве макулатуры, когда в школе объявляли сбор. Вот эти сборы ещё… оно мне точно надо? Ладно, всему своё время.

Из школы я вышел без проблем, хотя дежурные из старшеклассников оглядели меня подозрительно — чего это я один иду, без толпы? Но я даже внимания на них не обратил, если честно, только зафиксировал факт подсознанием, сообразил уже потом. Чую, много таких штрихов мне предстоит заметить, ой, много.

На улице ощутимо потеплело — градусов 20, не ниже. В минус, конечно. Я даже вдохнул свежий сухой морозный воздух — ну, он таким должен быть, по идее. Должен же? Машин ведь нет? Но горло подвело, и я тут же закашлялся: пофиг машины, завод! Завод кроет все машины, как маленькие — да маленькие они и есть. Вон она, труба, с любой точки города видно. Красно-коричневый дым придавило вниз, он плывёт, стелется параллельно земле, хорошо, хоть не в мою сторону. Всё детство я перед выходом на рыбалку определял направление ветра по этому дыму, отлично заметному в любое время дня и ночи, в любой день года, с любого места. Вот уж 200 лет наш завод тут дымит, нагенерил за эти годы горы шлака, которые тоже видны отовсюду, а гигантские БелАЗы на них кажутся букашками, без бинокля и не разглядеть. Вообще-то, заводов в городе целых пять, и даже союзного значения есть ещё один — химический, но всё-таки, когда кто-то говорит «Завод» без уточнений — это он. Основа города, старейшина российской металлургии.

Помню, в конце восьмидесятых ходила у нас легенда городская, что японцы — уберменшен по тем временам, произносить с придыханием! — приехали на наш завод и смонтировали систему дымоулавливания и очистки. И денег за это не взяли, взамен сторговав себе всё, что их система будет «дымоулавливать». И остались, конечно, в нереальных барышах, ибо каких только элементов не было в той таблице Менделеева — и банальное золото, конечно, самый бросовый из них. Мне-взрослому с трудом верится, конечно, особенно в барыши: девяностые завод не переживёт.

А вот вторая легенда выглядит правдоподобнее: когда японцы приехали в город, то первым делом взяли пробы воды и воздуха. А после обработки образцов категорически отказались жить в пределах городской черты, потребовав организовать размещение не ближе 20 км, желательно в тайге. Потому что «людям здесь жить нельзя». Не знаю, как там насчёт «жить нельзя», но вот размещение — это реальный факт: им быстро собрали из невиданных в наших краях модульных домиков городок в одной из деревень на отшибе. А на работу их возили задраенным наглухо автобусом, который оперативно прислали из Японии. Много всяких штук население тогда увидело впервые — и автобус, выглядевший инопланетным, и инструмент, и работу с поминутным планом… А ещё — СИЗы, которые японцы меняли каждый день, беспощадно выбрасывая использованные в мусор, а наши работяги их таскали оттуда и потом донашивали ещё много месяцев, если не лет.

Короче, сдаётся мне, сетования врачей в моём далёком будущем — мол, что ж вы, батенька, так себя в детстве запустили — имеют под собой некоторые основания. Жаль, ничего с этим поделать я не могу. Сейчас никто и помыслить не может о том, чтоб съехать… хотя бы в пригород, в частный дом, даже и думать нечего. Да и как добираться в школу/на работу? Ладно папа — у него служебная УАЗка под рукой, чтоб не называть менее благозвучной части тела, а мама? Я? А домой как? Не, не вариант. Но вот хотя бы на лето, хотя бы лично мне, вполне имеет смысл рассмотреть вариант сваливать на природу — у нас тут есть дача, правда, здесь их все называют «сад». На участке имеется домик из… понятно чего. Россия же, не Литва какая, или Украина, прости, госсподи. Русским не положено. Вот завод с дикой «экологией» — это положено, или войну какую, налоги-облигации. А дома… какие дома? Что сам в лесу вырубил, то и твоё, если леснику не попался.

Но жить там можно — стены и крыша есть, а удобства… что я, вооружённый десятилетиями учёбы и опытом стройки четырёх собственных домов, не справлюсь? Ещё и заработать на этом получится, зуб даю! Вот уверен — никто тут не умеет из нихрена переливной многокамерный септик изваять, а ведь конструкция-то — простейшая! Вода… свет… я всё умею, сам, руками, и всю жизнь на этом получал если не деньги, так те или иные нематериальные бонусы. Тут это в самую жилу будет! Главное — материалы найти.