— Я… э… конечно, умею! Я же А-ранговый Охотник!

— А-ранг? — она фыркнула. — Ранги мало что значат. Покажи что-нибудь впечатляющее, тогда и поговорим.

Леон отчаянно оглянулся, ища способ впечатлить девушку. Заметив фруктовую пирамиду на соседнем столе, он выхватил катану и сделал молниеносный взмах. Фрукты… остались на месте.

— И это все? — разочарованно спросила Шу Лин.

— Подожди, — Леон картинно щелкнул пальцами.

Верхний фрукт раскололся пополам, идеально ровно. Потом следующий. И следующий. Вся пирамида начала распадаться на идеально разрезанные половинки, а потом покрылась инеем.

— Хм, — Шу Лин чуть прищурилась. — Неплохо. Для начала. Ладно, можешь посидеть рядом. Но без глупостей!

Леон просиял как начищенный пятак и плюхнулся на соседний стул с видом человека, выигравшего в лотерею.

За ними так забавно было наблюдать, так и вспоминались времена до того, как в наш мир вторглись демоны. Потом, увы, стало не до подобных празднеств.

В середине вечера Шу Вэймин встал, и зал мгновенно затих.

— Друзья! — его голос разнесся по залу. — Сегодня мы празднуем не просто победу. Мы празднуем возвращение чести клана Шу!

Аплодисменты зазвучали по всему залу.

— Три года наш клан нес позор неудачи. Три года остров Лунного Дракона оставался проклятием, висящим над нами. Но явился герой! — он указал на меня. — Дарион Торн и моя дочь Шу Сонг за три дня сделали то, что мы не могли сделать три года!

Еще больше аплодисментов. Сонг покраснела от смущения.

— И потому, — продолжил глава клана, — я объявляю: клан Шу официально становится партнером организации «Последний Предел»!

Кайден чуть не подавился вином от восторга.

— Полная оплата за дракона уже переведена! — Шу Вэймин повысил голос. — Семьдесят миллионов кредитов!

Ахи и охи прокатились по залу. Такая сумма впечатляла даже пресыщенных аристократов.

— Но это не все! В знак благодарности клан Шу дарит «Последнему Пределу» коллекцию редких артефактов из нашей личной сокровищницы!

Слуги внесли несколько богато украшенных сундуков. Даже отсюда я чувствовал исходящую от них магическую энергию.

— И наконец, — Шу Вэймин подошел ко мне, — личный подарок господину Торну.

Он снял с запястья небольшой браслет. Простой на вид — бусины, потемневшие от времени, связанные кожаным шнурком. Но весь зал замер. Наступила такая тишина, что было слышно, дыхание каждого, кто находился тут.

— Отец, — тихо сказала Шу Мэй, старшая дочь. — Ты уверен? Это же…

— Я знаю, что делаю, — отрезал Шу Вэймин.

Он протянул браслет мне. Я взял его, и в момент прикосновения меня словно ударило током. Не больно, но… знакомо. Очень знакомо.

Память накрыла меня как лавина.

* * *

Тысяча лет назад. За день до входа в последний портал.

Мы сидели с Эддардом в беседке у озера. Последняя мирная передышка перед финальной битвой, после которой не факт, что мы вообще вернемся. Вокруг цвела сакура — Эддард специально выбрал это место, сказал, что напоминает ему о доме.

— Знаешь, — сказал он, сплетая какой-то браслет из бусин и кожи. — Я все думаю, что будет после.

— После чего? — спросил я, затачивая меч.

— После того, как мы закроем последний портал. После того, как демоны уйдут. Что мы будем делать?

— Если выживем — напьемся, — пожал я плечами. — А потом… не знаю. Найдем новую войну, наверное. В мире не бывает времен без войн, как бы странно это ни звучало.

Эддард покачал головой.

— Я вот думаю вернуться домой. В Восточные земли. Открыть школу боевых искусств. Учить молодежь. Передать знания.

— Ты? Учитель? — я, не удержавшись, фыркнул. — Да ты же терпеть не можешь детей!

— Дети вырастают, — философски заметил он. — И потом, кто-то же должен сохранить наши техники. Вдруг через сотню лет они понадобятся? Зря я, что ли, их все это время шлифовал и дорабатывал?

— Оптимист. Думаешь, мир простоит сотню лет без новой угрозы?

— А ты? — Эддард посмотрел на меня. — Чего ты хочешь после войны?

Я задумался. Чего я хотел? Славы? Уже есть, хотя и не просил. Да и обернулась эта слава мало чем хорошим. Богатства? Неинтересно, ведь я знал, как это легко можно потерять. Власти? Скучно, тем более меня не прельщали все эти словесные игры.

— Покоя, — наконец сказал я. — Просто жить в мире, где не нужно каждый день сражаться за выживание. Где можно проснуться и не думать, что сегодня может быть последний день.

— Покоя? — Эддард рассмеялся. — Ты? Дарион Торн хочет покоя? Да ты же сдохнешь от скуки через неделю!

— Может быть, — согласился я. — Но было бы неплохо попробовать.

Эддард закончил плести браслет и посмотрел на свою работу.

— Знаешь, что это? — спросил он.

— Браслет? — предположил я.

— Это символ. В моих землях такие браслеты передают в семье из поколения в поколение. От отца к сыну, от учителя к ученику. Это знак продолжения, связи между прошлым и будущим.

— И что ты с ним сделаешь? У тебя же нет детей. Ну, официальных.

— Пока нет, — Эддард подмигнул. — Но будут, уж я постараюсь, да и кто знает, сколько осталось детишек после наших походов. И я передам им этот браслет. И расскажу о наших приключениях. О том, как мы спасли мир. О тебе.

— Обо мне? Надеюсь, только хорошее.

— Только правду, — усмехнулся он. — Что ты упрямый ублюдок, который не умеет проигрывать. Что ты готов пожертвовать собой ради других, хотя и притворяешься циником. Что ты лучший воин, которого я знал.

— Не начинай, — поморщился я. — А то сейчас расплачусь.

— Вот именно про это и расскажу — что великий Дарион Торн боится проявления чувств больше, чем армии демонов.

Мы рассмеялись. Последний раз вместе рассмеялись.

* * *

Я моргнул, возвращаясь в настоящее. Браслет в моей руке был тем самым. Я узнавал каждую бусину, каждый узел. Эддард сдержал слово — передал его потомкам.

— Этот браслет, — тихо сказал Шу Вэймин, — передается в нашей семье из поколения в поколение. От основателя школы Пустой Руки к его наследникам. Это самая священная реликвия клана Шу.

Весь зал ахнул. Дарить чужаку родовую реликвию — это было неслыханно.

— Я не могу это принять,