Размышлял я недолго. Отправил быстроногого Миколку с запиской к Янковским. Паренёк мухой подорвался. Ещё бы. Я его приодел и дал денег, чтобы ему приличные ботинки справили. От такого внимания он по моим поручениям раза в два быстрей бегать стал. В итоге и четверти часа не прошло, как мы с Ларисой Адольфовной и парой её дочерей уселись пить чай, под принесённые мной пирожные.

Про купцов моя ходячая энциклопедия, в лице Ларисы Адольфовны, знала не так уж и много, но мне хватило. Оказывается, купец Корбутовский частенько торгует зерном и мукой, но его главным направлением выбрано цветочное и семенное дело.

О, как совпало! Еду, без сомнения еду!

Ехать пришлось не так далеко. Дом купца был в четырёх кварталах от моего особняка.

— Доложи барышне Корбутовской, что по её приглашению прибыл барон Энгельгардт, — приказал я сиволапому мужику, который на мой настойчивый стук примчался к воротам.

Не прошло и трёх минут, как ворота нам открыли.

— Ваше благородие? — поднялась с места худенькая девушка, когда меня сопроводили в гостиную.

— Для вас — просто Владимир. Если желаете официоз — Владимир Васильевич.

— А я Анна.

— Рад знакомству. Что вас надоумило прислать мне письмо?

— Подозреваю, что меня прокляли.

— Какие на то основания?

— Волосы, кожа, ногти. У меня таких никогда не было. А ещё я сильно похудела.

— Может вы просто заболели чем-то?

— Отец уже трёх докторов и двух целителей вызывал. Все клянутся, что у меня со здоровьем всё в порядке, но какие-то лекарства каждый пытался назначить. Я пробовала пить — не помогают. Одна надежда на вас осталась.

— Аннушка, кто этот молодой человек? — торопливо зашёл в боковые двери мужчина лет сорока, одетый по-домашнему.

— Батюшка, я же вам всё рассказывала, но вы, как всегда, слушали меня в одно ухо! — всплеснула девушка руками.

— М-м-м, ну да, есть такое… — вынужденно признал отец девушки, — На то и маменька твоя постоянно жаловалась. Но что поделать, у меня же голова торговлей занята. Ты уж будь любезна, повтори мне ещё раз, что я недослышал.

— Владимир… Владимир Васильевич снял проклятия с сестёр Янковских, а на днях презентовал оберег от проклятий на благотворительный вечер губернатора, — отрекомендовала меня Анна своему отцу.

— Хм… И что?

— Я хочу узнать, не связаны ли изменения с моим внешним видом с проклятиями.

— Ты в них действительно веришь?

— Да, батюшка.

— А вот я, представь себе, нет, — отрубил купец.

— Зря, — равнодушно произнёс я, разглядывая аляповатую люстру в гостиной.

— Можете меня переубедить? — с нахрапом поинтересовался отец девушки.

— Заикайся! — махнул я в его сторону рукой, а потом спросил у девушки, — Пока он приходит в себя, может мы кофе выпьем?

— А что вы сделали?

— Как малефик, я без особого опыта, — чистосердечно соврал я, — Но на несколько минут наслать заикание, недержание мочи или громкий выпуск газов могу запросто.

— К-к-к…

— Как? Да вот так. Запросто. И да — это проклятие. Очень помогает дать понять особо упёртым баранам, что проклятия существуют, — дождался я, пока Анна выйдет за двери, чтобы организовать нам кофе, — Если и дальше не верите, то давайте я два других наложу. Пердеть и ссаться будете дальше, чем видите.

— С-с-с…

— Снять? Не, проклятья я снимаю только за деньги. Но в вашем случае этого не нужно. Пока мы с Анной кофе допьём, оно само пройдёт. Я, знаете ли, за ничтожные услуги денег брать не намерен. Только за реальную работу.

Сказать честно — кофе был плохой. Но пить мне его пришлось долго, пока с купца не спало проклятие.

— Ну так что? Вам полегчало? Могу обследование вашей дочери провести. Понятное дело — не бесплатно. Сто рублей готовы заплатить?

— Да, — проверил купец свой голос.

— Анна, позвольте вашу руку, — протянул я свою, и когда она накрыла её своей ладошкой, вошёл в контакт.

— Два раздельных проклятия. Одно на кожу, оно более раннее, а второе на волосы и ногти. По сложности работы — средненькие. Такие я и за двести рублей каждое могу снять, но это не всё.

— А что ещё? — спросила моя пациентка.

— Ни то, ни другое проклятие вашу худобу не объясняет. Должно быть что-то другое. Покажите мне ваши украшения, хотя бы те, которые вы часто используете. Я попробую их проверить на проклятия, но это вам встанет ещё в сто рублей, — заранее предупредил я, поглядев на купца.

— И что будет, если вы ничего не найдёте? — скептически поинтересовался он в ответ.

— Значит мы отвергнем одно из направлений поиска, а дальше вам придётся искать, чем же вашу дочь травят, — флегматично пожал я плечами.

— Я согласен.

Горничная принесла две шкатулки. А я высыпал всё их содержимое на обеденный стол.

— Вот, — щелбаном отщёлкнул я брошь с короткой тонкой цепочкой, — Эта вещь проклята. Можете просто вынести её подальше из дома, а лучше всего, сожгите её в кузнечном горне, но посоветуйте всем в это время держаться от него подальше.

— Агнесса! Вот жеж крыса! — оценила Анна моё указание на конкретную вещь.

— Николай Павлович, — обратился я к купцу, когда он старательно выписывал мне чек на шестьсот рублей, — А моя фамилия вам случайно не знакома?

— Знакома, но возраст у вас не тот, — посыпал купец чек песком.

— Знаете что, а давайте-ка я вас к себе в гости приглашу. Прямо сейчас. Я от вас не так далеко живу — всего в четырёх кварталах.

— Это ещё зачем? — недоуменно уставился на меня Корбутовский.

— Сдаётся мне, что вы с моим дядюшкой, профессором Энгельгардтом, да под коньячок, до утра проговорите. К общей радости. Вы же семенами увлечённо занимаетесь… Вот и найдётся для вас родственная и понимающая душа.

Глава 12

Обычный будний день…

Как я и ожидал, знакомство купца с дядюшкой состоялось к обоюдному удовольствию. Пока я ходил на кухню, согласовывая с Аграфеной закуски, а потом ждал Матрёну, которую отправил в погреб за вином, собеседники уже нашли друг друга.

Коньяк я с ними пить не стал, решив ограничиться лёгким крымским вином, хотя предпочёл бы пиво с раками, но ни того ни другого не было. Тем не менее, я получил истинное наслаждение, глядя, как два специалиста сошлись в спорах и сравнениях, уважительно относясь к выдвигаемым аргументам и