Чёрт возьми! Так вот что отличает Королевских рысей от обычных! У всех питомцев всегда только два навыка — это незыблемо. Но у них три.

А если моя особенность «Экспериментальная эволюция» может развить питомца до четырёх навыков… То Королевские рыси способны дойти до ПЯТИ⁈

Пять навыков у одного зверя. Такое вообще возможно? Хоть кто-то когда-либо видел подобное? Такие звери существуют⁈

Афина получила мускулатуру благодаря эволюции, но исходно у неё тоже было не больше стандартного.

Навыки прирученных питомцев случайны, но существует ли вообще хоть один Полосатый ядозуб с «мускулатурой»? Ещё столько нужно узнать об этом мире…

— Макс, — Ирма положила морщинистую руку мне на плечо. — Знаю, ты не посрамишь имя моего сына.

Я посмотрел в её серые глаза, увидел там холодную уверенность и кивнул.

Процессия выходила на тёмный пустырь. Открытое пространство было окружено редкими деревьями. В этой полутьме дуэль была бы похожа на слепой танец смерти.

Всеволод окинул площадку оценивающим взглядом и нахмурился.

— Слишком темно.

Он поднял руку, и воздух перед ним замерцал красноватыми искрами. Из груди вырвался сгусток пламенной энергии, который тут же принял форму птицы с огненными крыльями.

Огненный орёл двадцать восьмого уровня взмыл в небо, описал широкий круг над пустырём и завис на высоте. Его пламенные крылья распростёрлись, и весь пустырь озарился ярким светом, словно под солнцем. Тени стали чёткими.

— Вот так получше, — удовлетворённо кивнул Мастер.

— Боже мой! — выдохнул Стёпка, задрав голову к парящей в небе огненной птице. — Макс, ты видишь это чудо? Духовный зверь из пламени! Что сегодня творится! За всю жизнь такого не видал!

— Когда ещё друга на смерть посылают? — усмехнулся я, и парнишка тут же осёкся, бросив на меня мрачный взгляд.

— А знаешь что? Мне даже не страшно за тебя. Оторви этой дряхлой крысе все лапы!

— Ого, — я рассмеялся, чувствуя, как напряжение чуть отпускает. — Да ты настоящий мясник.

— Заслужил, — мрачно буркнул Стёпка, покосившись на Виолу. — Одну его внучку жалко. Оказывается, вообще не врубается, что творится. Макс… Размажь его.

Я хлопнул парнишку по плечу. Странно, но его слова почему-то успокаивали.

Толпа расположилась полукругом у края поля, оставляя дуэлянтам огромное пространство пустыря. Люди перешёптывались, многие с благоговением смотрели на огненного орла. А ещё — держались на почтительном расстоянии. Оно и правильно, если кого заденет…

Ефим медленно направился к центру площадки. Его походка изменилась — исчезла привычная хромота, опора на трость стала чисто символической. И тут я понял, что он никогда не хромал. Всё это было частью его образа.

В центре поля староста остановился и начал методично снимать с себя одежду. Когда он остался в одних портках да поясе, я с удивлением увидел фигуру, которая явно не соответствовала образу немощного старца. Тело было крепким, но с заметными следами возраста — дряблая кожа на животе, седые волосы на груди, морщины на шее. Мышцы всё ещё были заметны под кожей, но уже не такие упругие, как в молодости. Видно было, что Ефим старался поддерживать форму, но годы размеренной деревенской жизни и пристрастие к вину оставили свой отпечаток. Время и образ жизни взяли своё.

Я вспомнил, как он когда-то давно схватил меня за руку. Хватка была железной, пальцы сжимались как тиски. Никогда не стоит недооценивать противника.

Всеволод шагнул на середину поля.

— Дуэлянты! Выберите оружие!

Григорий выступил откуда-то из-за толпы и протянул Ефиму длинное копьё с острым стальным наконечником. Староста принял оружие обеими руками, проверяя баланс и хватку, а свою трость небрежно бросил в траву.

Я крепче сжал рукоять отцовского ножа и вытащил его из ножен. Против копья у меня нет никакого опыта. А достаточно ли его у старосты? Давно ли он последний раз всерьёз сражался сам?

Да и Тимофей говорил правду — Истинную дуэль выигрывают питомцы. Что ж, придётся поднапрячься. Благо хотя бы с ножом умею обращаться.

— Красавчик, — тихо сказал я горностаю, — оставайся со Стёпкой. В этой схватке ты нам не поможешь.

Зверёк тревожно заскулил, его маленькие коготки вцепились в ткань моей куртки. Через ментальную связь я чувствовал его смятение — он хотел остаться, хотел защищать меня.

— Иди родной, не переживай, — я кивнул, и Красавчик неохотно переполз на плечо Стёпки, постоянно оглядываясь на меня испуганными чёрными глазками.

Николай Остапов встал между нами и поднял руку.

— Во славу короля Алариха начинается Истинная дуэль! — прокричал он так, чтобы слышали все. — Правила просты: сражение до смерти одного из дуэлянтов или пока один не сможет продолжать и получит пощаду. Участвуют все питомцы, никаких ограничений. Да благословит сильнейшего сам король!

Он резко опустил руку, и эхо этого жеста прокатилось по ночному воздуху как смертный приговор.

— Начинайте!

Ефим не заставил себя ждать. Его глаза вспыхнули злобным торжеством. Воздух вокруг старосты задрожал, словно от невидимого жара, и из его груди начали вырываться тёмные потоки энергии.

Я видел этот процесс впервые — как призывают всю свою стаю одновременно. Энергетические сгустки рвались из его тела четырьмя чёрными молниями, каждая толщиной с мою руку. Земля под ногами Ефима едва ли не затрещала от магического давления, а от него самого повеяло чем-то хищным.

Первой материализовалась Лесная фурия.

Тёмная энергия взорвалась передо мной ослепительной вспышкой, а когда свет рассеялся, я увидел чудовище истинной магии Раскола. Тело массивного льва, покрытое тёмно-коричневой шерстью с рыжими полосами, переходило в мощные орлиные крылья с широким размахом.

Голова зверя представляла собой жуткую помесь хищной птицы и большой кошки — орлиный клюв, способный перекусить кость, сочетался с львиной мордой и горящими жёлтым огнём глазами. Когти на лапах были длиной с мою ладонь и выглядели острее бритвы.

Информация Звериного Кодекса заблокирована.

Эволюционный ранг: E.

Уровень зверя: 21.

Моё сердце екнуло.

Но Ефим ещё не закончил.

Второй и третий сгустки энергии ударили в землю слева и справа от фурии, материализуясь в двух Звёздных волков. Красные глаза горели голодным огнём, а оскаленные пасти обещали быструю смерть. Когда они двигались, от их лап исходило слабое мерцание, оставляющее едва заметные светящиеся