Висящая в углу шкура, не менее великолепная, чем та, что была на лавке, шевельнулась, и в комнату вошло сразу несколько человек, среди которых я узнал моего знакомца Рифана. Он улыбался мне, как лучшему другу, остальные же смотрели слегка настороженно, но не враждебно.

– Каспер! – воскликнул Рифан, хватая меня за руку и стискивая её в крепком рукопожатии. – Друг мой!

Друг?! Бесшумный и все силы его, что случилось-то? С чего бы я вдруг стал этому парню другом? У меня друзей вообще никогда не было, так как я всегда считал дружбу чем-то придуманным, искусственным, не имеющим отношения к обычной реальной жизни. Максимилиан тоже называл себя моим другом, но ведь от этого он не переставал подставлять меня, испытывать и подсовывать всякие неприятные поручения. Как, например, это задание с пятью разведчиками, что должны были пробраться во Франгай, среди которых оказались и Реджинальд фон Рествуд, и тот, кого я знал под именем Ференца ле Ньера. Так что вся эта дружба, о которой поют менестрели и пишут авторы приключенческих романов, которые я от скуки порой почитывал, – это лишь красивое слово. А в реальности никакой дружбы не существует, хотя многие и не хотят признавать этот очевидный факт. Но это исключительно мои мысли, и я совершенно не обязан знакомить с ними окружающих. Поэтому я улыбнулся и ответил на рукопожатие.

– Благодаря тебе мы смогли как следует потрепать ледяных ворон, – радостно сообщил Рифан, – ты уничтожил больше половины стаи, а мы обычно радовались, если удавалось подбить хотя бы парочку. Так что наша признательность не знает границ! Я обязательно расскажу Владыке о твоём подвиге, Каспер!

– Не стоит благодарности, – скромно отказался я от почестей, хотя восторженная похвала этого человека, явно занимающего не последнее место в здешней правящей верхушке, была мне приятна. – Здесь столько магии, что колдовать – одно удовольствие.

– Как ты себя чувствуешь, маг? – спросил невысокий человек, под тёплой курткой которого виднелась синяя рубашка целителя. Надо же, оказывается, они и здесь не отказываются от привилегии носить цеховую форму.

– Уже намного лучше, – любезно откликнулся я, ничуть не покривив при этом душой, – ещё есть небольшая слабость, но я уверен, что после того, как я смогу поесть, силы вернутся ко мне полностью. Причиной обморока стала, видимо, непривычная мне природа магии.

– Скорее всего, – кивнул человек, – обычно требуется некоторое время для адаптации, а ты зачерпнул сразу много. Вот тонкие настройки организма и дали сбой.

– Главное, что ты в порядке, – снова заговорил Рифан, – скажи, Каспер, как скоро ты сможешь отправиться со мной к Владыке? После сражения я отправил ему весть о твоём поступке, и он выразил желание лично познакомиться с героем, победившим ледяных ворон.

– Думаю, завтра я уже буду в полном порядке, – заверил я его, – отлежусь ещё немного, да и поедем. Это далеко?

– Не очень, – быстро переглянувшись с одним из стоящих у порога мужчин, ответил Рифан, – часть порталом пройдём, а часть – своим ходом, но совсем немного. Да и не пешком пойдём, а в санях проедем.

– В санях? – я нахмурился, так как о таком средстве передвижения только читал, да и то достаточно давно.

– Ну да, – Рифан с удивлением посмотрел на меня, – там к двум или трём ездовым морнизам прицепляют сани и едут. Это намного быстрее и безопаснее, чем передвигаться пешком.

Мы проговорили ещё около часа, причём всё это время пришедшие с Рифаном люди так и простояли в дверях, хотя я и предлагал им пройти в комнату. Они лишь сняли тёплые куртки, но ни проходить, ни тем более присаживаться не стали. В чём была причина столь странного поведения, я не стал даже задумываться. К чему мне вникать в непонятные обычаи людей, которых я больше никогда в жизни – очень на это надеюсь! – не увижу?

Потом меня проводили в соседний дом, как две капли воды похожий на тот, в котором я очнулся, и там меня встретил хозяин. Он смотрел на меня с таким искренним восхищением и благодарностью, что даже я ощутил где-то в глубине души странное тёплое чувство. После простого, но очень сытного не то обеда, не то ужина, меня стало клонить в сон, и я, еле попрощавшись с гостеприимным человеком, имени которого даже не запомнил, добрался до выделенного мне дома и провалился в сон. И только уже оказавшись на грани забытья и яви, я вспомнил, что даже не спросил у Рифана, что с Минни и Сеолом. Решив непременно узнать это завтра, я скользнул в сон. Если бы я знал, что увижу, то совершенно точно постарался бы вообще не засыпать.

Громкий свист ветра за окном башни говорил о том, что снаружи бушует непогода, в небе клубятся тяжёлые от ещё не пролившегося дождя тёмно-фиолетовые тучи. Я стоял у высокого стрельчатого окна и смотрел на беснующуюся за прочным, защищённым магией стеклом непогоду. В зале потрескивал камин, было достаточно тепло, но нога всё равно ныла: мне так и не удалось за все эти годы окончательно избавиться от последствий ранения. Впрочем, всё могло бы закончиться гораздо печальнее, так что надо радоваться, что нога в принципе цела.

Прихрамывая, я отошёл от окна, устало опустился в кресло возле письменного стола и задумался. Передо мной лежал документ, содержание которого я-во-сне знал практически наизусть, поэтому не стал перечитывать, а посмотрел – Бесшумный ведает, в который раз за последние дни – на последние строки.

Убористым аккуратным почерком там было выведено слово «приговор», но я прекрасно знал, что этот документ относится к сверхсекретным. И, скорее всего, кроме меня и секретаря его никто и никогда не увидит, так как здесь не уместны ни присяжные, ни адвокаты, ни обвинители. Есть я и есть он: тот, чью судьбу мне предстояло решить по праву победившего.

Секретарь любезно написал все варианты, которыми я на данный момент мог располагать. Они были написаны один под другим, но лишь напротив одного я должен был поставить подпись.

«Помиловать». «Заточить в башню». «Казнить».

Виски прострелила сильная боль, и я потянулся к кубку, в котором был налит целебный травяной отвар, рецепт которого, кстати, мне подсказал именно он. Тот, чья