Герцог провёл меня в длинный полутёмный зал с колоннами, уходящими в полумрак. Где-то в стенах мягко гудели встроенные узлы стабилизации магии. Это не была боевая арена, не тренировочная площадка — скорее, нечто ритуальное. Герцог остановился возле стены, украшенной барельефом.

— Расскажи мне о Тень-Шале, — велел он. — О том, как ты его впервые активировал.

Я чуть помедлил, формулируя слова. Герцог должен был стать моим союзником, и пока что ему не следовало знать обо мне всё.

— В оружейной. Я почувствовал его, — сказал я. — Словно голос, зов. Я увидел его и понял, что это — моё. Он ждал меня. Я протянул руку — и он сам лёг мне в ладонь.

Герцог ничего не сказал. Только сделал жест, и два стража принесли из боковой двери длинный, тёмный кофр. На его крышке — символ ночного клана и знак герцога. Осторожно, почти с благоговением, они раскрыли его.

Мой Тень-Шаль лежал внутри — короткий меч с изогнутым матово-чёрным лезвием. Рукоять простая, без украшений. На гарде едва различимы переливы рун. Лезвие было странным образом полупрозрачным — при взгляде под углом оно теряло чёткость, как будто хотело исчезнуть.

— Одно из лучших творений клана Пламенников, — выдохнул Герцог. — Превосходная работа.

— Согласен.

Стражники поставили кофр на каменный стол и с поклонами удалились.

— Возьми его, — сказал герцог. — Я хочу увидеть всё сам.

Я подошёл и протянул руку. Как и в тот раз — металл вспыхнул слабым светом в зоне касания, и Тень-Шаль, будто узнав меня, подался сам — не выскочил, не сорвался, а мягко лёг в ладонь.

Герцог смотрел с интересом, который больше не скрывал.

— Потрясающе, — пробормотал он. — Он реагирует. Без призыва. Без ритуала. У тебя с ним связь — глубже, чем просто привязка к владельцу. Такое возможно только если оружие создавалось под определенного владельца. В старые времена маги-воины при ковке оружия отдавали собственную кровь и частицу своей Тени — чтобы клинок подчинялся только хозяину.

— Но ведь это невозможно, не так ли? — улыбнулся я. — В моем случае.

Герцог покачал головой.

— Ты явно не тот, кем кажешься, Ром.

— Я не изучал его до конца, — признался я. — Но когда я с ним, я чувствую себя… иначе. Словно часть меня наконец-то встала на место.

Герцог кивнул и поднёс руку к одному из стабилизаторов. Рядом со мной замерцал воздух, из него сложилась сфера — призрачная арена. Иллюзия, но наполненная магией.

— Покажи мне свою Тень, — сказал он.

Я вдохнул. И позволил энергии, спящей внутри, течь в клинок. Тень-Шаль отозвался мгновенно — из его лезвия в воздухе выкристаллизовалась полуфантомная фигура: моя Тень. Она не была точной копией меня — скорее, моим отражением, магическим эхом. У неё не было лица, но сохранялись очертания моей фигуры, да и двигалась она, как я — но быстрее, точнее. Горящие синим огнем глаза и хищный оскал — вот это у нас было общее.

Герцог обошёл фантом по кругу, внимательно изучая.

— Это не обычная Тень, — произнёс он наконец. — У большинства рекрутов она примитивна, требует усилия и нестабильна. Но у тебя…

Он щёлкнул пальцами.

Сотканная из мрака фигура развернулась к нему. Он поднял руку — и та замерла, будто ждала нападения. Герцог отошел на пару шагов, и Тень отступила, вернувшись за мою спину.

— Она сама защищает тебя. По собственной воле, — задумчиво сказал Герцог. — Такое поведение Теней свойственно лишь зрелым магам с высоким резонансом. Что в который раз подтверждает твою уникальность.

Он подошёл ближе и кивнул на Тень-Шаль.

— Сохраняй связь с этим оружием. Не позволяй никому заставить тебя его сдать. Даже Салине. Даже наставникам. Оно твоё — и, похоже, единственное, что может связать тебя с тем, кем ты был раньше. Я дарую Тень-Шаль тебе в пользование, пока клинок не решит выбрать другого хозяина.

Я кивнул.

— Благодарю, Герцог Варейн.

— Есть старая сказка, — добавил герцог, глядя на барельеф. На стене застыли десятки магов и воинов из камня. — Когда-то, еще до Столкновения и образования кланов, один из ночных магов, владел клинком, выкованным из металла, найденного в сердце упавшей звезды. Тот клинок исчез вместе с хозяином.

Он повернулся ко мне.

— Не вздумай исчезнуть, как он.

* * *

В Альбигоре ночь наступает не сразу. Сначала блекнут узлы в уличных фонарях — будто город сам решает прикрыть глаза. Затем багровеют стеклянные купола, под которыми лениво замирают общественные сады. Башни магов стихают, приглушая голоса заклинаний.

Ночная тишина — не пустота, а особая форма напряжения. В ней слышно больше, чем днём.

Мы сидели с Лией на парапете крыши. Ни один наставник не разрешил бы это официально — но Лия, как и я, умела находить обходные пути. Она принесла фляжку с чаем из ночной розы, два пледа и молчание. За последнее я был особенно благодарен. Мне хотелось спокойно подумать.

— Ты в курсе, — наконец произнесла она, — что ты чертовски подозрительный тип?

— Только один из длинного списка, — отозвался я. — За сегодня меня подозревали в связи с Доминусом, в шпионской миссии, в воровстве артефакта и в убийственном шарме. Так что именно в этом абсурде тебе кажется наиболее подозрительным? Последнее, полагаю?

Она фыркнула.

— Я видела, как на тебя смотрят девчонки в Башне.

— Это потому, что я единственный, кто не носит шлем. Они у вас дурацкие.

Лия усмехнулась, но через мгновение вновь стала серьёзной.

— Не у «вас», а у «нас». Ром… Я хочу тебя кое о чём спросить. Только скажи честно.

Я кивнул.

— Когда мы были на вылазке… Ты не просто сражался. Ты двигался, как будто в точности понимал, что нужно делать, какую тварь куда бить… Не как новобранец, а как тот, кого тренировали с детства, причем в Диких землях. Кто уже прошёл всё это однажды. Твое тело все знало раньше разума.

Я задумался. Это чувство действительно было. Не знание — инстинкт. Когда клинок входил в ладонь, я чувствовал, куда двигаться. Как поставить ногу. Куда уйти, чтобы не попасть под удар твари. Как вспороть ей брюхо, чтобы она затихла навеки.

Никаких воспоминаний. Но абсолютная уверенность в каждом движении.

— Возможно, я был воином, — тихо сказал я. — До того, как…