— Ага. Я же только силой мысли.

— И не имея ни одной звезды, — протянул многозначительно.

— Дела-а… Действительно, звучит странно, не по правилам выходит. Но объяснить, как это так у меня выходит, не смогу, — развела руками я, нарисовав на лице искреннюю растерянность. Ну не признаваться же ему во всём? Эти знания достались мне из предыдущей жизни, но я уже решила считать себя Алисой, и никем иным.

Мы вернулись к группе пострадавших, все так же сидели или лежали, свет факела освещал их уставшие лица. И безучастное, покрытое чёрными разводами, Хэйварда.

— Если не спрячемся на минус шестом, нас убьют, — подал голос орк Инг.

— Я решил этот вопрос, — пробасил в ответ Хогг. — Ждём спасателей. Ничего нам не сделают.

Я присела у стены и прикрыла глаза, крыс даже не шелохнулся, продолжая сладко спать. Сон сморил меня пару минут спустя. Мне снились руны. Их комбинации. Яркие картинки сменяли друг друга как в калейдоскопе.

— Лисса, — кто-то настойчиво потряс меня за плечо, — дочка, просыпайся!

С трудом разлепила тяжёлые веки и непонимающе уставилась на Хогга.

— Ты вся горишь, — встревоженное лицо отца кружилось передо мной не переставая.

— Я… — облизнула сухие губы. — Пить…

В ушах вдруг зашумело, мир поплыл, и я потеряла сознание. Просто р-раз! И свет погас.

Глава 17

— Как она? — спросили тихим басом.

— Так же, — ответил мягкий женский голос.

— Ох, Великий Мейли, прошу, верни нам нашу девочку!

Ненадолго стало тихо.

— А может, звёзды появились? — с едва уловимой надеждой.

— Нет, чисто, — усталый вздох. — Ты правда видел, как наша Алиса использовала руны и подчиняла их своей воле?

— Своими глазами. Это было что-то невероятное, запредельное! Я читал, что подобными навыками обладают рунологи четвёртой звезды. И то они непременно делают пассы руками. А Лисса… Она управляла рунами силой мысли. Хоп — и всё готово! — к концу монолога мужчина несколько воодушевился, голос его наполнился искренним восхищением.

— Слушаю тебя и не верится… — мне даже не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть, как Элли неверяще качает седой головой. Её недоверчивое настроение было для меня вполне понятным.

— Вот она проснётся и покажет…

Я не стала дослушивать их беседу: жажда победила и, разлепив словно набухшие веки, просипела:

— Пить…

— Ох, деточка моя!

Я же замерла в шоке: я почти ничего не видела! Сердце пропустило удар, ужас сковал члены.

— Я ч-что… ослепла⁈ — голос непроизвольно дрогнул. — Передо мной лишь смазанные тени…

Хоггейн поспешил пояснить:

— Ерайя обмазала тебе глаза и лоб какой-то мазью, — только после его слов я почувствовала, как что-то действительно причиняет некий дискомфорт, хотела рукавом рубашки отереть лицо, но Хогг перехватил мою руку и быстро добавил: — Сказала, чтобы не трогали эту ночь. Так что со зрением у тебя всё должно быть в порядке.

Я кивнула и не стала трогать лекарство. Элли же заботливо приподняла мне голову и помогла напиться. Утолив мучившую меня жажду, заговорила вновь:

— Отец.

— В доме, кроме нас троих, больше никого нет, можешь просто по имени.

— Нет уж, — решительно отказалась я. — Папа, отец, я отныне хочу называть тебя именно так, — и упрямо поджала губы. Всё внутри меня было абсолютно согласно с подобным решением.

— Э-э, — прогудел телохранитель, послышался шорох, и уже ближе, — почему? — и столько надежды в интонации, что я невольно внутренне задрожала от волнения.

— Потому что так правильно. Ты спас меня минимум два раза. И душой переживаешь за меня. Или ты против? Если да, могу называть тебя «опекуном»…

— Нет-нет, — поспешил перебить Хогг. — Пусть будет отец… — он покатал это обращение во рту, даже повторил шёпотом ещё раз. — Мне нравится. Я несу за тебя ответственность. И неважно, что ты мне не кровная дочь, но уже давно я считаю тебя своим ребёнком.

Я лежала с закрытыми глазами и довольно улыбалась.

— Элли, а ты моя тётушка. Самая дорогая и родная. Если ты не против, конечно.

— Нет! Буду тёткой! — голос бывшей экономки звенел от радости и слёз. — Похлёбка почти готова, скоро покормлю вас.

Женщина принялась греметь посудой, явно, чтобы скрыть нахлынувшие на неё эмоции, а Хоггейн задал терзавший его вопрос:

— Алиса, как твоё самочувствие? — я буквально кожей ощутила направленный на меня взор его тёмных глаз, полный переживаний.

— Не знаю, — честно ответила я. И задумалась. Вроде бы нигде и ничего не болит. Даже укус не причинял беспокойства. Хм-м, а ещё, увы, я больше не ощущаю вокруг себя дикую ману.

Открыла глаза и попыталась перестроить зрение на магическое, но, то ли мазь мешала, то ли эта способность вдруг отключилась. Странно.

— Куда подевалась вся колдовская энергия? В туннеле её было — лопатой черпай, а здесь… Почти ничего.

— И неудивительно, ты в Варге, тут стоят мощные артефакты ограничения, — последовало объяснение. — И у тебя так ни одной звезды и не образовалось. Негде той мане, что в шахте летает, скопиться.

— Звёзды — это что-то типа резервуара, я это давно поняла, — кивнула я, откинулась на тощую подушку. — И они у меня так и не появились. А жаль.

— Угу. Ерайя говорит, яд морпикса не вывести, он стал частью твоего организма, ты свалилась в беспамятстве из-за того, что внутри тебя происходили какие-то изменения. И на эту перестройку ушло почти пять суток, хотя она пообещала, что после двух ты очнёшься. С каждым часом надежда таяла. Мы уж отчаялись…

— Пять? — ахнула я.

— Да. Элли следила за твоим самочувствием, и оно не менялось. Ты не реагировала ни на что. И вот вдруг сегодня проснулась. Мы уж думали, всё, второй овощ.

— Второй?

— Хэйв сейчас лежит у целительницы, она пытается ему помочь, но пока безуспешно.

— Ты про вашего капитана?

—