— Они сделали это, — прошептал он, роняя кружку с остывшим чаем. — Кто-то не просто реализовал мои идеи, а вывел их на совершенно новый уровень.

Его руки дрожали, когда он открывал старые чертежи, заброшенные после изгнания.

* * *

Академия Магии

Лена Быстрова стояла в коридоре Императорской Академии Магии, держа в руках очередной выговор от ректора. Девятнадцатилетняя студентка специализировалась на «магии вероятностей» — редчайшей и спорной школе, изучающей влияние заклинаний на случайные события.

Ее семья, простые торговцы из портового города, никогда не понимала ее «чутья». Для них ее способность «случайно» оказаться у прилавка с самым качественным товаром за минуту до повышения цен была просто «удачей». Они радовались, когда она поступила в Академию, надеясь, что здесь ее «странности» облекут в понятную форму, дадут им научное объяснение.

Но Академия была разочарованием.

— Мисс Быстрова, — говорилось в документе, — ваш «ненаучный подход» к изучению магии вызывает серьезные опасения у преподавательского состава. Магия подчиняется строгим законам, а не вашим интуитивным предположениям о «потоках удачи».

Лена сжала документ в кулаке. Они не понимали. Она не видела будущее, но явно ч увствовала его. Чувствовала «потоки удачи», «течения вероятности», которые, как невидимые реки, текли сквозь мир. Она просто знала, в какой лотерейный билет не нужно вкладывать деньги, а в какой — стоит. Знала, какая руна на экзамене «горячая», а какая «холодная». Академия же требовала формул, доказательств, воспроизводимых экспериментов. Как можно было воспроизвести «интуитивное предположение»? Ее дар был для них анархией, оскорблением их упорядоченного, выверенного мира заклинаний и мана-потоков.

Ее способность предсказывать и изменять вероятность событий была реальной, но традиционная магическая наука отказывалась ее признавать.

Рядом с ней остановилась группа студентов, возбужденно что-то обсуждая:

— Ты видел, что он сделал с ритуалом? — шептал один из них. — Калев Воронов буквально перенаправил «Вызов Истины»!

— Это невозможно! — возражал другой. — Древние ритуалы неизменны!

— А он взял и сделал это! Заставил его показать то, что хотел именно он!

Лена замерла ведь прекрасно понимала, о чем они говорят. Она видела трансляцию и чувствовала, как во время ритуала потоки вероятности изгибались и танцевали вокруг фигуры Кассиана. Он не ломал древнюю магию — он направлял ее по новому пути, изменяя вероятность того, какую истину она покажет.

Это была магия вероятностей в чистом виде. Та самая, которую здесь называли шарлатанством.

* * *

В тот вечер все трое, находясь в разных концах империи и не зная друг о друге, приняли одинаковое решение.

Дмитрий Волков собрал свои чертежи самовосстанавливающихся сплавов, личные разработки и немногочисленные вещи. Он оставил на столе прощальную записку для начальства: «Уезжаю туда, где мои идеи не считают безумием».

Мастер Красин упаковал свои инструменты, гибридные артефакты и многолетние наработки по слиянию магии с технологией. В его глазах впервые за годы загорелась надежда.

Лена Быстрова забрала документы из академии и собрала свои гримуары по магии вероятностей. Она больше не хотела скрывать свой дар от тех, кто его не понимал.

Все они покупали билеты в одном направлении — в Воронцовск. Туда, где кто-то строил будущее, не оглядываясь на догмы прошлого.

* * *

Клан Соколовых, Инженерный Департамент

Начальник инженерного отдела Виктор Соколов-младший ворвался в свой кабинет на следующее утро, держа в руках распечатку служебной записки. Его лицо было красным от ярости.

— Как это «уволился по собственному желанию»⁈ — кричал он в телефон секретарю. — Волков — наш лучший специалист по металлургии! Он работал над стратегическими проектами!

— Сэр, он оставил прощальную записку, — нервно отвечал голос в трубке. — Там написано… э-э… «Уезжаю туда, где мои идеи не считают безумием».

Соколов швырнул трубку и схватил записку. Почерк Волкова был размашистым и уверенным:

«Уважаемое руководство. За три года работы я подал 47 заявок на финансирование инновационных проектов. Из них одобрено — ноль. Все отклонены по причине „теоретической невозможности“ или „экономической нецелесообразности“. Вчера я увидел, как кто-то реализовал мои идеи и пошел дальше. Больше не намерен тратить жизнь на объяснения тому, кто смотрит в прошлое. Мои разработки по самовосстанавливающимся сплавам забираю с собой — они мои интеллектуальные права. Удачи в консерватизме. Д. Волков.»

— Сволочь! — рычал начальник. — После всего, что мы для него сделали! Немедленно заблокировать его доступы! Отправить службе безопасности ордер на изъятие всех материалов!

Но было слишком поздно. Сотрудники безопасности обнаружили в лаборатории Волкова только пустые сейфы и стертые жесткие диски. Молодой инженер был слишком умен, чтобы оставить что-то важное.

* * *

Гильдия Артефакторов

В роскошных залах Имперской Гильдии Артефакторов царила атмосфера растерянности и гнева. Глава артефакторского отдела, Мастер Григорий Звездный, сидел за своим резным столом из черного дерева, окруженный десятками заявлений об уходе.

Григорий Звездный был живой легендой, столпом, на котором держалась вся современная артефакторика. Тридцать лет назад именно его революционные разработки в области стабилизации магических ядер легли в основу всех современных силовых щитов и оружия. Он был гением своего времени, пуристом, который верил в элегантность классических решений и презирал «грязные» гибридные технологии. Он считал, что магия — это искусство, а не набор костылей для инженеров.

Именно он, будучи главой аттестационной комиссии, пять лет назад лично подписал указ об изгнании Евгения Красина за его «еретические идеи о слиянии магии и кибернетики». Для Звездного идеи Красина были не просто новаторством, а оскорблением, святотатством, попыткой смешать божественное (магию) с примитивным (механикой).

А теперь, глядя на стопку заявлений об уходе от своих самых талантливых и перспективных учеников, он видел в каждой подписи призрак изгнанного им еретика. Все они уходили в «Эдем». Уходили к человеку, который не просто реализовал «богомерзкие» идеи Красина, но и доказал их сокрушительное превосходство на глазах у всего мира.

— Двадцать три мастера за одну ночь, — бормотал он, перебирая документы. — Двадцать три! И это наши лучшие экспериментаторы!

Его заместитель нервно переминался с ноги на ногу:

— Мастер, они все подали заявления по одинаковой схеме. Формально все правильно, придраться не к чему.

— А неформально?

— Неформально… они все едут в Воронцовск. К этому Калеву Воронову.

Звездный с силой ударил кулаком по столу:

— Это же наши кадры! Мы их учили, вкладывали в них знания, опыт! А они бросают все и бегут к первому проходимцу с деньгами!

Но заместитель осторожно подвинул к нему один из документов:

— Мастер, посмотрите на эту заявку. Ее подал Артефактор Семенов, специалист по боевым амулетам.

Звездный пробежал глазами текст